И я абсолютно не знаю, что предпринять.

Хотелось бы верить, что это все фантазии легкомысленной секретарши. И Романов думает лишь о бизнесе, а не о глупостях. Он серьезный человек.

Но я ведь сразу догадалась.

Сразу поняла, что Романов от меня хочет. Полностью забрать все, что принадлежало Денису – фирму, деньги, свободу, секретаршу и любовницу. Просто отложил это до загородной поездки вместо того, чтобы задирать мне юбку на работу.

Он же не юнец, в конце концов.

И на работе оставлять следы не будет.

Что мне говорить теперь? Что Денис оболгал меня, и я не хочу продолжать традицию уже с новым боссом? Или он думает, меня даже спрашивать не надо – и так на все соглашусь?

Переспит со мной и уволит. Выбросит на помойку, как до этого забрал и несколько дней назад ликвидировал фирму Дениса. Детали сложились в единую картину: я просто последняя, возможно, самая приятная и сладкая точка в этой истории.

Уверена, так и будет.

Но так поступить с собой я не позволю. Я не вещь, не рабыня и мусорное ведро, которое отдали вместе с фирмой. Всего лишь потому, что я была любовницей его недруга.

– Возьми себя в руки, – советую я отражению.

Промокаю лицо холодной водой, затем пудрюсь и крашу губы.

Меня отвлекает звонок. Пока встречала Романова, телефон валялся в сумке. Я только сейчас вижу, что мне звонили в это время: почти десять пропущенных, ничего себе…

Мне звонит Денис.

Просто телефон обрывает. Зло блокирую номер. Разговаривать с ним не буду, но думать о себе он меня заставил. Что ему нужно, снова просьба помочь после того, что он наговорил? Не зря говорят: попробуй хоть раз сделать не так, как хотел твой мужчина или уйди от него к другому и ад сорвется с цепи. Кажется, за время, когда Денис помогал деньгами, привык считать меня своей собственностью. Такой же мерзавец, как и мой отчим.

Размазал его Романов. А отыгрываются оба на мне.

Бывший босс и бывший любовник в одном флаконе – это ад.

Бросаю телефон в сумку. Через минуту снова звонок, но номер незнакомый и я отвечаю:

– Алло?

– Извини, Ань… Не бросай трубку! Нужно поговорить.

– Нам не о чем говорить, Денис! – злюсь я.

– Я подъеду в любой момент…

– Не хочу тебя видеть. Я не дома. Так что все.

– Я знаю, давай увидимся за городом!

Он знает, где я?

– Не звони мне больше, – настороженно прошу я и отключаю телефон.

Романов уже в клубе и телефон до утра не понадобится, а сил отбиваться от бывшего сегодня нет. Бросаю телефон в сумку и прижимаю пальцы к вискам. Откуда он знает, где я? Это интересует даже больше, чем то, что он хотел: наверняка будет падать в ноги и просить о помощи. Пошел он.

Вздрагиваю от шагов на крыльце.

– Анна.

Романов входит в дом.

Опускаю взгляд в пол. Боковым зрением вижу фигуру. Только не вижу, вошел один или с телохранителем. Как бесит запрет поднимать глаза. Невозможно разговаривать с человеком и постоянно смотреть в пол, словно я рабыня какая-то!

На щеке, там, где он прикасался, появляются мурашки.

Стыдно признаваться, но это было приятно. Пусть холодно, безэмоционально, но прикосновение было нежным. Словно прикосновение врача: сверхделикатно, но ничего личного.

Ко мне по-разному раньше прикасались, но так ни разу.

Нежность рептилии.

Романов проходит мимо и останавливается напротив полки над камином. Поворачиваюсь вслед за ним, но глаз не поднимаю. Вижу, как медленно он расстегивает манжеты, и кладет запонки на полку.

Дела закончены.

– Если вы закончили, я могу идти? – решаюсь я на нарушение протокола.

Молчание.

Проклятый Романов мотает мне нервы. Неужели трудно сказать, что ему нужно?