– Да… Я не знаю, что там… – всхлипываю я, пытаясь снова приспустить пиджак.

– Не стоит, госпожа Кленова. Господин Романов прочтет лично. Скоро будет здесь.

– Романов приедет сюда? – не верю я.

Увидит, как я дрожу, словно жалкая перепуганная кошка под чужим пиджаком? Этого еще не хватало… Но по каменному лицу понимаю, что телохранитель не шутит.

– Да. Не принимайте душ и не переодевайтесь.

– Прекрасно, – вздыхаю я.

Мыться нельзя. А у меня ощущения мерзкие после того, как тот тип меня облапал. Что это за люди такие? Одному нельзя смотреть в глаза, другой пишет послание боссу на его секретарше… Я, кажется, ошиблась с работой. Ну Денис и удружил!

Звонит телефон.

Охранник ищет его в моей сумочке, изучает входящий и отвечает:

– Да?

Я хмурюсь, наблюдая, как телохранитель нахально говорит за меня.

– Кто ее спрашивает? – пауза. – Госпожа Кленова не может подойти.

Он дает отбой.

– Кто это был?

– Представился Денисом. Пока не переговорите с Романовым – никаких посторонних контактов.

Он выключает телефон и возвращает его в сумку.

Денис? Ночью?

А ему что надо? После разорения Романовым, он должен беспробудно страдать по потерянному бизнесу и заниматься судом… Или он хотел узнать, как прошла первая рабочая ночь? Если раньше мне было жаль, то это было до того, как он передал меня новому боссу. По сути предал.

Минут через двадцать звонят в дверь, и охранник выходит, предусмотрительно прихватив мою сумочку.

Романов приехал?

Сердце колотится в горле. Я смотрю на дрожащие руки, на запястьях остались красные следы от чужих пальцев. У меня всегда так: реакция на стресс замедленная. Сначала нормально, а потом накрывает – чаще всего, когда опасность уже миновала. Коленки слабые и чувствую себя ужасно… Хорошо, еще не плачу…

В коридоре раздаются шаги.

За ним идет охрана, но прежде, чем войти в зал, он чеканит:

– Не входить, – и телохранители остаются за порогом, а дверь в зал закрывают.

Автоматически поднимаю взгляд, но успеваю остановиться на уровне булавки для галстука. Босс подходит вплотную, и я смотрю на пряжку ремня – как раз на уровне глаз.

– Повернитесь спиной.

Тон жесткий. Сильный. От Романова исходит холодная, давящая энергетика.

В другой ситуации я бы возразила, но сейчас просто вздыхаю и поворачиваюсь спиной. Невесомо прикоснувшись к плечам, босс снимает с меня пиджак.

К спине льнет прохладный воздух. Я дрожу и этого не скрыть.

– Вас били? – без эмоций спрашивает он.

– Нет…

– Пытались надругаться?

Пытались ли? Бугай разорвал на мне одежду и делал все, что хотел. То, что он не захотел большего – это не потому, что его можно было остановить. Просто не захотел. Или времени не хватило. А может решил не делать при всех, свидетелей было много.

Но фактически ничего такого не было, хотя ощущаю я себя именно так.

– Тоже нет…

– Порвали одежду и сделали надпись маркером, это все?

– Да… Сказали, я должна передать это боссу.

Думала, он быстро прочтет, но Романов медлит.

Перебрасывает волосы со спины вперед. Шея покрывается мурашками от прохлады и щекотки. Он трогает между лопатками, водит пальцем по надписи – то ли смазалась, то ли неразборчива. Писать по человеческому телу непросто.

Безумно интересно, что там, но я молчу. Первой заговаривать запрещено, но мы же не на работе, черт возьми. Он у меня дома. И все равно не решаюсь.

Романов молчит.

Еще раз проводит пальцами между лопатками, словно хочет стереть. Затем небрежно набрасывает на плечи пиджак.

– Примите душ, – отрывисто приказывает он. – Смойте это. Я подожду.

Вопросительно оборачиваюсь и смотрю на пряжку ремня. Поднять взгляд выше по-прежнему не хватает смелости. Он шутит? Подождет меня, пока я буду мыться?