В свои тридцать пять Эмма Торп оставалась самой хорошенькой женщиной в Черной Речке. Она была блондинкой с голубыми глазами и эффектной фигурой. Соединение красоты и сексапильности привело ее к финальному конкурсу «Мисс США». Случилось это десять лет назад, но сделало ее подлинной знаменитостью Черной Речки. Их сын Джереми был одних лет с Марком. Каждый год Джереми гостил по нескольку дней в лагере Эннендейлов. Марк любил его как товарища по играм, но еще больше ценил за то, что его матерью была Эмма. Марк по-детски был влюблен в Эмму и крутился возле нее при любой возможности.

– Прибыли в отпуск? – спросил Боб.

– Только сегодня приехали.

Дженни предупредила:

– Мы бы пригласили вас за свой столик, но Пол предпочитает держаться подальше ото всех, кто заразился гриппом. Если подхватит он, то немедленно заболеют и дети.

– Да ничего нет серьезного, – сказал Боб. – Это не грипп, честное слово. Просто ночные мурашки.

– Может, ты и можешь жить с ними, – возразила Эмма, – но мне они кажутся чересчур серьезными. Всю неделю я спала ужасно. Это не просто ночные мурашки. Я попыталась поспать сегодня днем и проснулась дрожащая и вся в поту.

Пол возразил:

– Вы оба выглядите чудесно.

– Говорю тебе, – настаивал Боб, – что ничего тут серьезного. Ночные мурашки. Моя бабушка частенько жаловалась на них.

– Твоя бабушка вечно на все жаловалась, – парировала Эмма. – Ночные мурашки, ревматизм, озноб или лихорадка, жар…

Пол нерешительно улыбнулся и сказал:

– Ах черт, садитесь. Позвольте, я закажу вам что-нибудь выпить.

Глянув на часы, Боб отказался:

– Спасибо, но мы правда не можем. Каждый субботний вечер в задней комнате собираются игроки в покер, и мы с Эммой всегда играем. Нас уже ждут.

– Ты играешь, Эмма? – удивилась Дженни.

– И гораздо лучше Боба, – заверила Эмма. – В прошлый раз он проиграл пятнадцать долларов, а я выиграла тридцать два.

Боб улыбнулся жене и съязвил:

– Давай скажем правду, тут большого мастерства не надо. Просто, когда ты садишься играть, у большинства мужчин не остается времени заглянуть в свои карты.

Эмма коснулась низкого выреза своего свитера.

– Ну, блеф – это важнейшая часть хорошей игры в покер. Если с некоторыми болванами можно блефовать при помощи декольте, что ж, тогда я действительно играю лучше всех.

По дороге домой, в десяти милях от Бексфорда, Пол приготовился свернуть с черной ленты дороги на смотровую площадку – излюбленное место влюбленных.

– Пожалуйста, не останавливайся, – попросила Дженни.

– А почему?

– Я тебя хочу.

Он притормозил, наполовину съехав с дороги.

– И это причина не останавливаться?

Она избегала смотреть ему в глаза.

– Я тебя хочу, но ты не из тех мужчин, которых может удовлетворить лишь секс. Ты ждешь от меня чего-то большего. Тебе нужны более глубокие отношения – любовь, чувства, забота. А я еще не готова к этому.

Взяв ее за подбородок, он очень нежно повернул ее лицо к себе.

– Когда ты в марте приезжала в Бостон, ты была такая непостоянная. То считала, что мы могли бы быть вместе, то вдруг решила, что нет, не могли бы. Но потом, в последние несколько дней, перед тем как вернуться домой, мне показалось, ты приняла решение. Ты сказала, что мы подходим друг другу, что нам просто нужно немного времени. – Он сделал ей предложение в прошлое Рождество. И с тех пор, в постели и вне ее, он пытался убедить Дженни, что они две части одного целого, что ни один из них не может существовать без другого. В марте ему показалось, что он продвинулся на этом пути. – И вот теперь ты вновь передумала.

Она взяла его руку, чуть отвела от своего подбородка и поцеловала ладонь.