– Кресло-каталка? – спросил дознаватель.

– Я не знаю, что! – закричала Сона. – Скрипело, трещало, ухало. Петух ещё кукарекал. Это кошмар, понимаете? У меня уже были срывы!

Ну же, господин дознаватель! Перед вами нервная девочка, слабачка, как обзываются в классе. Кто угодно вам скажет: Соната Ландер гантель с трудом поднимает! Разве может она утащить покойника?

Егор Антонович, по всему, думал примерно о том же. Он ещё раз осмотрел Сону, сверился с распечаткой Модеста. И сделал правильный вывод:

– Ваша магия слаба, Сона Ландер. Неопасна для королевства. Не огорчайтесь, вам повезло. Что до страшных событий в больнице… Уверяю: не нужно бояться. Всех, кто вас так напугал, мы забираем с собой.

Модест отключил прибор, убрал его в саквояж.

Егор Антонович показал палочку, которую испытал на Соне: та мигала зелёным светом вверху, а снизу отливала металлом.

– Это настоящая магия! Помноженная на науку. Вы с перепугу натворили дел, усыпили сторожа и сестёр. Но включаем антимаг – и готово! Персонал больницы снова в строю. Можно снять любое воздействие, даже обычных сонных таблеток.

Он встал, оправил сюртук:

– Кстати, милая барышня! А себя вы не можете усыпить этим вашим волшебным «спи!»? Вам бы пригодилось, честное слово.

Модест громко засмеялся и пошёл к калитке, за которой фыркал светомобиль, отмеченный знаком короны и двумя перекрещенными секирами.

Егор Антонович открыл портмоне и вручил Соне визитку:

– Здесь мой номер телектрофона, позвоните, если что-нибудь вспомните. Или скиньте сообщение в чат.

Соната покорно кивнула.

Отчего-то было обидно, что в ней не признали магика. Она жалкая и никчёмная, с вороньим гнездом на голове! Вон как смотрит столичный франт, будто Сона – пустое место. Но с другой стороны, до чего хорошо: дар, неопасный для королевства. Никаких обвинений в укрывательстве трупа. И никто не расскажет маме, что Сона работала в морге!

– Спасибо, Егор Антонович, – искренне расплакалась девочка.

Дознаватель приподнял котелок, торопясь к гудящему светомобилю.

На визитке дознавателя значилось: Егор Антонович Громобой.

Интересная фамилия, звучная. Оркестровая, как сказал бы дед.

Если б не эта визитка и не грязная посуда на кухне, Сона решила бы, что дознаватели ей приснились в кошмарном сне. Вместе с упырём-Вольдемаром.

Увы, реальность оказалась жестока. В ней остались вещественные доказательства.

Сона вымыла тарелки и сковородку, подмела на кухне и на веранде, в общем, постаралась убрать следы, чтоб не нервировать маму.

Тщательно расчесала волосы, переоделась в форму и поспешила в лицей.

Четыре урока, неприятный день. Биология, математика, поэтическая практика и физкультура! И, как будто физры было мало, дополнительно – занятие хора! Кто поёт после стометровки? Зачем так уродовать связки?

По компетентному мнению Соны, школьный хор был страшнее ночного морга. А дружелюбные одноклассники – хуже оскаленных зомби!

В лицее при «Скрипичном ключе» учились необычные дети. Их родители были певцами, актёрами, композиторами, режиссёрами. И считалось, что потомки известных людей в нужной среде раскроются сами. Лицей был теплицей, где зрели гении!

Соне сравнение нравилось. Уж она-то знала, сколько навоза высыпано на эти грядки! И как больно жалят сорняки и колючки, если утратишь дар.

Соната не любила лицей. Примиряло лишь то, что занятия начинались после обеда. Ну ещё бы, будущим гениям не по статусу вставать спозаранку! К тому же элитная школа с красивым названием «Акколада» был единственным вариантом учёбы кроме мрачного интерната.