Какое-то время ничего не происходит. Стараюсь не глазеть по сторонам, а сосредоточиться на Паоло. В чёрном смокинге и белой рубашке с бриллиантовыми запонками он неотразим. Можно подумать, что итальянец пришёл на концерт симфонического оркестра или на вручение «Оскара».

Музыка стихает. Посетители оживляются и устремляеют взоры в ту часть зала, где стоит конструкция, напоминающая средневековый позорный столб, только он значительно ниже. Обнажённая женщина встаёт около него на колени. Высокий худой мужчина фиксирует её руки и голову, а потом берёт плётку и начинает пороть.

— По-видимому, она сильно провинилась. Публичное наказание применяется в исключительных случаях, - Паоло делает глоток виски. А я понимаю, что меня вот-вот вырвет. Не хочу смотреть на это варварство.

Дальше становится ещё хуже. Отхлестав несчастную, мужик предлагает присутсующим трахнуть её. И что самое зашкварное, желающие находятся. Один из гостей клуба расстегивает ширинку и толкается членом в рот к женщине, а второй пристраивается сзади. Под одобрительные возгласы публики «провинившуюся» дерут без остановки. Когда мужчины кончают, женщину уводят. Я сижу уже не просто в шоке, а в полном ауте.

— Не думай, что ей это не нравилось, - тихо произносит Паоло. – Здесь всё происходит по доброй воле.

— Угу, охотно верю, - выплёвываю с сарказмом. У меня в голове не укладывается, как может нравится, когда тебя имеют на глазах у толпы два чужих мужика.

На смену этим, мягко говоря, чудакам выходят новые. Мужчина пристёгивает молодую девушку к Андреевскому кресту. Затем льёт раскалённый воск свечи на соски, живот и лобок своей «нижней». Томные стоны наполняют зал. Окружающие возбуждаются. Некоторые целуются, другие уходят, очевидно, в отдельные комнаты. Паоло со скучающим видом наблюдает за происходящим. Ничего не комментирует.

— Ты всё это будешь делать со мной? – в ужасе смотрю на него.

— Не всё. Я – не садист. Хотя иногда могу причинить боль. Это заводит.

— И что ты ждёшь от меня?

— Чтобы ты была готова к грубым вольностям в сексе. В идеале, они должны доставлять тебе удовольствие. Ты должна подчиняться мне. Беспрекословно исполнять любую мою прихоть.

— Мне это не подходит. Я не хочу больше находиться здесь. Отвези меня домой.

Паоло

Слова Элены действуют на меня, как ушат ледяной воды. Был уверен, что она захочет попробовать хотя бы из интереса. А потом, вкусив порочных наслаждений, уже не сможет от них отказаться. Так происходит всегда. Чем невиннее выглядит малышка поначалу, тем развратнее становится в последствие. Ими всеми движет любопытство, и они не замечают, как начинают ловить кайф от боли и подчинения. Потому что это - наркотик. На него подсаживаются. Без него обычный секс кажется пресным. Не приносит былого удовольствия. С Эленой мой расчёт был именно таков. Впервые в жизни я просчитался.

— Пошли, - произношу сухо. Мне неимоверно жаль, что девчонка отказалась. С другой стороны, я удивлён. До Элены все, как одна, прогибались. Делали это не столько из сексуальных предпочтений, сколько из желания быть со мной. Что ж… Могу только отдать должное характеру девушки. Ведь я вижу, что она чуть не плачет, понимая невозможность продолжения нашей связи.

По идее я должен молча отвезти Элену домой. Не прикасаться больше и уж точно не трахать. Она сделала свой выбор. Однако не могу отпустить её вот так просто, не насладившись с ней сексом в последний раз.

До Флоренции мы едем в полной тишине. Солнечный зайчик впал в прострацию. Похоже, зря я потащил девчонку в клуб. Не дай бог, теперь будет страдать от психотравмы. На подступах к городу притормаживаю и сворачиваю в укромное местечко, где нас никто не потревожит.