Неплохо продумано — мы и устать не успеваем, и каждый новый наряд вдохновляет на новые танцы. Мне всё больше нравится здесь. И взгляды мужские скорее с восхищённым вожделением, чем похотливо мерзкие.

Плавно завершаю танец и позволяю себе снова посмотреть в сторону Егора Викторовича… Вот только там его нет. Ушёл уже. Ну или просто скрылся из зоны моей видимости, а значит, скорее всего, и сам меня не видит.

Поджимаю губы. Становится даже обидно — значит, не так уж впечатлил Егора Викторовича мой танец. Всё-таки смог оторваться…

Не понимаю, почему меня это задевает, но в гримёрку иду немного расклеенная. Действую машинально, бездумно беру следующий подготовленный мне костюм — на этот раз это красно чёрное нижнее бельё с чулками. И маска теперь кружевная чёрная.

Немного сбивает с толку, что на этот раз я обнажусь ещё больше, ещё провокационнее. Но ничего, на моей стойке меня никто не тронет, она защищена. А танцы сами по себе далеки от скромных, так что стоит привыкать. Совсем раздеваться от меня не потребуют.

Вздрагиваю, вдруг услышав, как дверь моей гримёрки резко открывается.

Почему-то не сразу решаюсь развернуться. Ещё и Егор Викторович вспоминается… Отчего у меня жар к щекам приливает от стыда.

Впрочем, тут же успокаиваюсь, потому что слышу голос администратора клуба:

— Ты — настоящая умница, Лесь, — он говорит на «ты», потому что мы с самого начала так решили, да и самому лет тридцать, точно не сильно больше. — Ни у кого ещё не было такого, что с первого же дня, с первого же танца нашёлся желающий на приват.

Ого. Неожиданные новости. Серьёзно?

Разворачиваюсь к обаятельному и добродушному блондину, и, видимо, одним только взглядом задаю этот же вопрос. Потому что мне в ответ кивают.

— Я запросил тридцать тысяч, хотя обычно мы даём приват за двадцать, — хмыкает администратор. — Но тот парень у нас впервые, вот и можно слегка обмануть. Тебе ведь деньги нужны. А ему ты явно понравилась. Мне кажется, он даже больше был готов платить, — довольно ухмыляется.

Я, конечно, совсем даже не приветствую обманы. Но насколько понимаю, это не то чтобы и он — обычно, если желающих на приват больше, чем готова танцовщица, происходит что-то типа аукциона. Кто предложит сумму крупнее, тому и достаётся эксклюзивное зрелище. Так что здесь, в клубе, привыкли раскошеливаться. И новичку, наверное, этот навык не помешает. Тем более для него это, видимо, не проблема…

Вот только готова ли я? Остаться с кем-то наедине и танцевать в таком вот виде — куда более интимная задача, чем извиваться на шесте на глазах у целой толпы.

С другой стороны, мне не помешают выходные. А один этот приват будет как три смены. Если ещё парочка таких перепадёт — можно будет заранее прощаться с этой подработкой и решать другие скопившиеся дела.

К тому же, администратор позаботился обо мне, лишнюю сумму выбил. А я вот так неблагодарно на попятную пойду?

— Михаил Даниилович, я согласна, — решительно заявляю.

Он с облегчением кивает — видимо, мои судорожные размышления тоже очень даже читались на лице.

— У нас камеры в каждом зале, приват-комнаты не исключение, — начинает ободряюще рассказывать. — Никакого секса. У нас нет даже такого, что, мол, если танцовщица захочет. Мы не бордель. Охрана бдит, и в случае чего готова выдворить клиента, если он этого не понимает. Но таких случаев почти не бывает, у нас адекватная публика.

Это «почти», конечно, слегка напрягает. Но я киваю, давая понять, что всё в порядке. В конце концов, в случае чего всё быстро остановят. В этом даже не сомневаюсь.