В общем, это по ситуации. Может, со временем буду смелее и начну намеренно клиентов очаровывать. Пока я вполне раскованно и соблазнительно двигаюсь в своём уголке. Пространства для импровизации вполне хватает, азарт вспомнить навыки увлекает, а наличие на мне плейбойской заячьей маски позволяет расслабиться. Я будто и не я за ней. Могу делать что угодно.

И я расхожусь. Уже не просто соблазнительно покачиваюсь, но выполняю и довольно сложные элементы на пилоне. Каблуки нисколько не мешают, даже наоборот, сразу дают войти в образ сексуальной танцовщицы. На мне минимум одежды — коротенькие кожаные шорты и топ. Снимать это необязательно, посетителей и без того распаляют сами танцы, как и то, что одеты мы далеко не скромно. Губы подчёркнуты красным, поскольку из всего лица главным образом видны они. Волосы, естественно, распущены.

Я почти никого перед собой не вижу, хотя Лида говорит, что играть взглядом тоже важно. Каждый посетитель должен чувствовать себя особенным. Но сегодня у меня пробная смена, а потому я не слишком уж требовательна к себе. Соблазнительно еложу по пилону, как вдруг задерживаю дыхание. Потому что какой-то из взглядов на мне сбивает с толку. Кажется… знакомым? Привычным? И в то же время обжигающим.

И вот именно в этот момент моё зрение предпочитает расфокусироваться, и все посетители предстают передо мной удивительно чётко. Главным образом, один из них. Тот самый, который смотрит так, что с толку сбивает. И неспроста. Потому что это Егор Викторович…

На мгновение замираю, теряясь от того, что он смотрит прямо на меня. Откровенно жадным взглядом… Дезориентирует напрочь. Меня ведь мгновенно окутывает его желанием. Ноги начинают дрожать. Слишком неожиданно и непривычно ощущать, что Егор Викторович сейчас смотрит на меня, как на женщину.

Не знаю, сколько мне требуется времени, чтобы перестроиться и продолжить двигаться. Сердце колотится, как заведённое. А в голове только и пульсирует мысль, что меня, возможно, узнали, пока там подвисала и смотрела на него.

Умом понимаю, что это вряд ли возможно. Я в маске, в откровенном виде, накрашенная. Не думаю, что Егор Викторович вообще мог вообразить, что я, Олеся Синицына, могу так одеваться и двигаться. Я же нестандартная по его мнению. Уверена, что девушку он во мне видит в последнюю очередь. И вряд ли стал бы смотреть таким жарким взглядом, если бы знал, что это я.

Эта мысль неожиданно отзывается во мне странным будоражащим чувством. Почему-то вдруг просыпается азарт распалить преподавателя. Сделать так, чтобы глаз отвести не мог, чтобы едва дышал и запомнил этот танец. Не представляю, зачем мне это. Желание отыграться за это его «нестандартная»? Вряд ли.

Но танцую всё более раскованно, смело и зажигательно. Призывно изгибаюсь телом, без лишней пошлости, но с дразнящей откровенностью. Начинаю играть и взглядом — томно смотрю в сторону зрителей, но скорее поверх. На этот раз не ищу Егора Викторовича, намеренно не смотрю. Как бы ускользаю, играю с ним.

Представить себе не могла, что на такое способна. Я словно не я. Адреналин хлещет в крови, мне и волнительно, и кайфово одновременно. Двигаюсь уверенно и нравлюсь самой себе в этом танце. Не вижу себя со стороны, но чувствую, насколько завораживающе и сексуально действую. Да и выгляжу тоже.

Увлекаюсь настолько, что не сразу замечаю, что музыка почти заканчивается. А значит, мне в гримёрку пора — моё место займёт другая танцовщица, и после её танца снова мой выход. В новой одежде, с новым макияжем.