- А что мне сказать? Я уже извинялась за Вадима. Мне очень жаль, что так вышло. - Снова тереблю проклятую сумку и осознание того, что он мне не заплатит, что снова придётся жить и отмечать Новый год на деньги сестры, провоцирует писклявый гул в ушах. - Ладно. Понятно. Хорошо. Так бы сразу и сказали по телефону. Зачем надо было меня вызывать?
- А чтобы посмотреть в твои бессовестные глазки, Анечка! - Он встаёт из-за стола и медленно, как хищник сокращает расстояние между нами. - Жалеешь, что потеряла работу? А я ведь могу взять обратно, если хорошо попросишь... - бередит моё лицо затуманенным взглядом и останавливается на губах, - Ну, давай... Отсоси разок и я забуду о том случае. А если будешь и дальше ласковой девочкой - удвою твою зарплату.
Не верю в происходящее! Как он может предлагать такое? Вот так открыто, в наглую? Как будто погоду обсуждает!
Противные, влажные пальцы ложатся на мою шею справа, обвивают, как мерзкие щупальца осьминога и тянут вниз.
- Отпусти меня! Извращенец! Урод! - визжу и пытаюсь увернуться. Моя небольшая сумка раскрывается и высвобождает на волю кучу мелочи и несколько бумажных купюр.
- Что? Неужели невыгодное предложение? - хрипит он, всё ещё удерживая меня одной рукой, а второй дёргая молнию на ширинке. - Всё вы шлюхи! Разница лишь в том, что продавать - смазливую мордашку и вертлявую задницу или глотку!
- Катись к чертям, козёл! - вскрикиваю я и, вспомнив, что у него зверски болит спина, луплю по ней со всей дури кулаком.
- Сука! - догоняет меня, бегущую на выход его сдавленный вой. - Я с тобой не закончил, Стрельцова! Встретимся ещё, будь уверена!
* * *
Эти две встречи меня подскочили. Выбили почву из-под ног. Физическая болезнь понемногу отступила, но на смену ей пришла хандра душевная.
Три дня отходила от непристойного предложения Щербакова. Даже температура снова поднималась на нервах. И постоянно, двадцать четыре на семь думала о Вадьке. Даже пару раз порывалась написать ему и узнать, как дела, а заодно и о здоровье поподробнее расспросить. Насторожил меня его вид в прошлую встречу, мягко говоря. Прям душа не на месте.
- Ань, ты чего, не слышишь? Тебе сестра звонит. - Приносит из спальни мой вибрирующий телефон Уля.
- Алло! Нина? Приветик! Как вы там? Что, можно поздравлять? - подскакиваю и начинаю нетерпеливо шлёпать тапочками по ковру.
- Если бы, Анют. Уже сорок первая неделя пошла. Так устала. Слонихой себя чувствую. - Хихикает она и резко замолкает. - Ань, только я не за этим звоню...
- Что случилось? - Даже спрашивать не надо. Уже по её обесцветившемуся вмиг голосу я понимаю, что произошло что-то ужасное. - Ну что ты молчишь? Что стряслось?
- Ань, я хотела попросить тебя навестить Вадима в больнице. У него в Москве нет никого ближе тебя. А мы с Дёмой тут застряли, сама понимаешь...
- Вадик в больнице? Что с ним? - плюхаюсь на стул и ощущаю нарастающую с каждой секундой дрожь в руках.
- Его вчера прооперировали. Удалили новообразование на почке. И пока неизвестно, доброкачественное оно или нет...
- Анька, ты куда? Сегодня же зачёт по биодинамике! Ань! Ты меня слышишь? Сама же суетилась быстрее больничный закрыть...
Вроде и слышу Ульку, но как будто через толщу воды. Из другого измерения, словно. Параллельного.
- Ань! Да что с тобой?! Ты там чего, плачешь? Э-э-й! - продолжает доставать с расспросами, пока я путаюсь пальцами в извивающихся как змеи, шнурках на ботинках.
- Нет. Не плачу. Просто насморк опять. - Нагло вру я. - И срочные дела. Не пойду сегодня в аку*. Потом всё сдам...