– Оливия, парк работает до вечера, мы все успеем, – успокоила меня мама и снова попросила папу сбавить скорость.

– Что с тобой? – усмехнулся папа и выполнил ее просьбу.

– Не знаю, дурное предчувствие, – пробормотала мама и открыла окно.

Не знаю как, но мама будто почувствовала приближение опасности. Она вела себя не как обычно – уверенность в ней словно испарилась и вместо нее образовалась тяжелая тревожность.

– Оливия, пристегнись, пожалуйста.

– Но, мама…

– Оливия!

Я поджала свои губы и выполнила просьбу мамы, хотя жутко не люблю ремни безопасности. Они словно придавливают меня к сиденью. Да, я пристегиваюсь, когда мы въезжаем в город, соблюдая закон. Но когда мы едем по трассе, я желаю чувствовать свободу.

– Дочка, ты еще не передумала поступать в музыкальную школу? – спросил папа.

Он включил указатель поворота, чтобы в скором времени свернуть направо.

– Я никогда не хотела, – буркнула я и папа посмеялся.

Как всегда, это решение мамы. Она хочет сделать из меня леди и думает, что занятия музыкой могут хорошо повлиять на мое бурное поведение.

– Это пойдет тебе на пользу, – проговорила мама.

Я закатила глаза и цокнула языком. Что же будет, когда я стану взрослой. Кажется, мама никогда не перестанет влезать в мою жизнь.

– Вообще мне интересно другое. Например, ролики. Почему мне их не подарили? Я бы…

– Оливер!

Истошный крик мамы напугал меня, и я вздрогнула, направив испуганные глаза вперед. Папа резко надавил на газ, отчего я ударилась затылком в спинку сидения.

Ужасающий грохот и сильная тряска, которая словно выбросила меня из реальности. Я будто попала в какой-то водоворот, из которого мне хотелось выбраться, потому что там ужасно больно.

Но этого не случилось. Там же я канула во тьму и только она смогла забрать боль.

«Мне так хочется плыть… Но тяжелые жизненные обстоятельства гирей давят и требуют долго идти пешком в неизвестную темноту.»

Солнечные лучи противно бьют в глаза, нагло пробуждая от сладкого сна, и я жмурюсь. Издаю стон и упрямо поворачиваюсь на другой бок, к стене, в надежде заснуть снова. Мысленно проклинала Айлин за то, что она опять забыла задернуть шторы, ведь знает, как я ненавижу вставать раньше будильника. А солнце в июле уже в пять утра светит высоко, швыряет своими лучами в наше окно и пробуждает из самого сладкого утреннего сна, а лично для меня – это самое дорогое.

У нормального человека в мечтах большие путешествия или покупка какой-нибудь красивой вещицы. Эти мечты сидят, например, в голове Айлин. Я же выпадаю из списка нормальных людей и попадаю к числу странных, потому что мечтаю банально выспаться. Все остальное просто меркнет перед этим сладострастным желанием.

Я не сплю нормально уже около месяца, а все потому, что захотела устроиться на еще одну работу помимо своей основной.

Иногда одну мечту, в моем случае выспаться, приходится отодвинуть чуть в сторону, чтобы дать возможность осуществиться другой, более важной. У меня большая и ответственная цель – накопить много денег. Ради нее мне приходится жертвовать своим ночным сном и бодрствовать до трех часов ночи, чтобы проснуться в семь утра и начать свой день.

Для кого-то семь утра это начало крепкого сна…

Я слышу, как поскрипывая закрывается дверь. Тяну одеяло и укрываюсь им с головой, не обращая внимание на то, как с моей кровати с грохотом падают на пол толстенные словари.

– Оливия, – слышу я навязчивый шепот возле своей кровати.

– Отстань, я сплю, – пробормотала я.

– Просто ответь мне. Что ты должна сказать маме?

– Что ты занималась всю ночь учебой! – восклицаю я из-под одеяла. – Теперь дай поспать!