В его голосе снова послышалась горечь. Хетти обернулась, подбежала к нему и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку, а потом быстро вернулась к двери и с грациозным прощальным жестом исчезла, оставив ему лишь воспоминание о томных голубых глазах и улыбающихся розовых губках.

Некоторое время он стоял, молча глядя на дверь, как бы надеясь, что она сейчас вернется, затем с мрачным видом подошел к окну и обвел взглядом запущенные газоны, сломанные солнечные часы, клумбы, заросшие сорняками, и покрытые мхом перила террасы.

Лорд Корбери стоял, погруженный в свои мысли, как вдруг позади него послышался какой-то звук – сначала щелчок, а потом легкий скрип. Он оглянулся и обнаружил, что часть панели около камина отодвинулась, и в образовавшемся отверстии показалось маленькое личико. Лорд Корбери увидел огромные любопытные глаза и копну темно-рыжих непослушных волос.

– Фенелла! – воскликнул он и подошел к отверстию в стене.

Увидев его, она издала возглас удивления. Он схватил ее за руку и силой втащил в комнату.

– Что ты здесь делаешь?! – с негодованием вскричал он. – Как ты смеешь прятаться в потайной комнате?! Твое поведение просто возмутительно! Мне стоило бы как следует отшлепать тебя!

Он тряс ее с такой яростью, что голова у нее болталась из стороны в сторону, но глаза ее смеялись.

– Нет, пожалуйста, Периквин! – воскликнула она. – Когда ты отшлепал меня в последний раз, мне было ужасно больно! К тому же теперь я слишком взрослая.

Он внезапно отпустил ее:

– Что значит «слишком взрослая»?

– Мне уже восемнадцать. Неужели ты забыл?

– Бог мой, этого не может быть! – изумленно воскликнул он. – Когда я уезжал отсюда, ты была совсем ребенком!

– Чепуха! – возразила она. – Мне было почти пятнадцать, просто я выглядела моложе. А теперь я – взрослая молодая леди.

– Ну, допустим, ведешь ты себя совсем не как леди! – ответил он.

Не было ничего удивительного в том, что лорд Корбери удивился, узнав, сколько ей лет. Невысокая – она едва доходила ему до плеча – она действительно выглядела младше своих восемнадцати лет.

Простенькое ситцевое платьице, из которого Фенелла давно выросла и которое плотно облегало ее фигуру, подчеркивая округлившуюся грудь, от частой стирки почти утратило свой первоначальный цвет, но тем не менее не могло скрыть совершенства ее форм. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, зажгли в ее волосах крохотные язычки пламени.

Однако самой примечательной чертой в ее внешности были глаза. Зеленые, как вода в темных прудах, скрывающихся в глубине леса, и чистые, как ручейки, искрящиеся и сверкающие в лучах солнца, проникающего сквозь ветви деревьев, они казались огромными на ее изящном личике.

В Фенелле не было той классической красоты, которой отличалась Хетти, но какая-то неуловимая прелесть делала ее совершенно неотразимой. Уголки губ были слегка приподняты, а в глазах прятались смешинки. Кожа исключительно белая, и лишь крохотный, слегка вздернутый носик усеян веснушками.

– Восемнадцать! – воскликнул лорд Корбери. – И до сих пор не научилась себя вести! Потрудись объяснить, какого черта ты пряталась в тайнике и подслушивала наш разговор.

– Который был очень поучителен, – заметила Фенелла, бросив на него лукавый взгляд.

Он протянул руку, как бы намереваясь снова схватить ее за плечо и потрясти как следует, но она ловко увернулась.

– Я ничего не могла поделать, Периквин, честное слово! – попыталась объяснить она. – Я услышала, как вы вошли, и мне оставалось только спрятаться в потайной комнате, поскольку я подозревала, что Хетти вряд ли обрадуется, застав меня здесь.