– Ты думаешь, мне по душе все эти хитрости и увертки? – спросил лорд Корбери.

– Но что же нам остается делать?

– Ты можешь выйти за меня замуж!

– И на какие средства мы будем существовать? – поинтересовалась Хетти.

– Мы могли бы жить здесь.

Сказав это, он огляделся по сторонам, в первый раз обратив внимание на то, что, хотя деревянные панели были старинными и очень красивыми, все убранство комнаты пребывало в крайне жалком состоянии. Бахрома на бархатных портьерах местами оторвалась, персидский ковер, которому когда-то не было цены, протерся почти до дыр, некоторые стулья были сломаны, а на стенах отчетливо виднелись невыгоревшие пятна от некогда висевших там картин.

Хетти проследила за его взглядом.

– Я знаю, что ты любишь свой дом, Периквин, – сказала она, – но, чтобы привести его в порядок и сделать пригодным для жизни, понадобится не одна тысяча фунтов.

– В то время как у меня нет и тысячи пенсов, – с горечью сказал лорд Корбери.

– Я знаю, – ответила Хетти. – Поэтому с твоей стороны будет ошибкой не только говорить с моим отцом, но даже намекать ему, что ты хочешь жениться на мне. Он твердо намерен подыскать мне блестящую партию. Сейчас он делает ставку на сэра Николаса Уорингема.

– Уорингем! – яростно вскричал лорд Корбери. – Неужели ты думаешь, что будешь счастлива с этим напыщенным снобом, который вот-вот лопнет от самодовольства?

– Но он очень богат, – мягко сказала Хетти.

– А у меня нет ни гроша! – воскликнул лорд Корбери. – Нищий лорд! Смешно, не правда ли?

Хетти едва заметно вздрогнула.

– Мне нужно идти, Периквин, я больше не могу задерживаться, но я постараюсь приехать завтра. Я скажу папе, что миссис Бакл еще очень слаба и я пообещала привезти ей бульону. Маме это тоже понравится, она все время твердит, что я уделяю мало внимания нищим и больным.

– В таком случае удели немного внимания мне, – потребовал лорд Корбери, обнимая ее и заглядывая в огромные голубые глаза. – Как ты красива, невероятно, неправдоподобно красива!

Он прижался губами к ее губам и, почувствовав ответный порыв, сильнее сжал ее в объятиях.

Редко кому из мужчин удавалось вызвать в ней такую бурю чувств. Большинство поклонников считали ее чересчур холодной, однако сейчас ее губы пылали, а руки обвивали шею лорда Корбери. Когда он наконец поднял голову, он увидел, что ее глаза потемнели от страсти, а дыхание участилось.

– Я люблю тебя! – воскликнул он. – Бог мой, как я люблю тебя!

Он хотел было поцеловать ее еще раз, но она остановила его:

– Нет, Периквин, мне нужно идти, уже поздно. Нам нельзя вызывать подозрения, иначе мы больше не сможем встречаться. – Она повернулась и направилась к двери. Видя, что он собирается последовать за ней, она поспешно сказала: – Не провожай меня. Я не хочу, чтобы мой грум тебя видел.

– Ты приедешь завтра? – умоляюще спросил лорд Корбери.

– Если смогу, – пообещала она. – Но к нам приезжает погостить сэр Николас, и папа рассчитывает, что я буду проводить с ним все свободное время.

– Чтоб он провалился, этот Уорингем! Почему он купается в золоте, в то время как у меня в карманах ветер свищет?

– Мне этот вопрос тоже не дает покоя, – ответила Хетти. – Уверяю тебя, будь ты богат, все было бы совсем по-другому. – Она кокетливо взглянула на него из-под длинных ресниц и добавила: – Неужели ты не можешь раздобыть хоть немного денег? Если бы у тебя было даже небольшое состояние, папа отнесся бы к тебе совсем иначе. В конце концов, твой титул – один из древнейших в королевстве!

– Такой же древний, как Прайори, – ответил лорд Корбери. – И такой же обветшалый.