– А что именно я пропустила? – приподнимаю одну бровь. Сама не хочу нарываться, но характер у меня бойцовский. Я такие номера не прощаю.

Вернемся, уволюсь сразу. Ни дня отрабатывать не буду. Что там Коля мой говорил насчет больничного? Надо будет купить на две недели.

– Ниночка, котик, – берет меня за руку Маня. – Мы сейчас едем в ресторан. На переговоры с топ-менеджерами нашего «Диндара». Саид с Мустафой уже ждут нас.

– Так в планах не было, – выдыхаю недовольно. Все, накрылся мой шоппинг. И все из-за Беляша. Ему щеки понадувать надо и пиписьками помериться, а нам с Маней придется сидеть и ждать, когда это безумие закончится.

– Не было, а теперь есть, – резко бросает гендир. – Тут я распоряжаюсь, не забыла?

– Тут? – уточняю, оглядывая белоснежный кожаный салон лимузина.

– Тон смени. Ты с директором все-таки разговариваешь. И запомни, твое дело телячье. Просто слушай, что предложат партнеры. Не встревай. А то опозоришь нас, как тогда, в Милане.

– В Милане я сэкономила вам сто десять тысяч долларов, – напоминаю тихо.

– Это тебе так кажется, – недовольно крякает Беляш и отворачивается к окну, всем своим видом показывая, что разговор с нерадивым сотрудником закончен.

– Полагаю, я вам на этой важной встрече не нужна, – улыбаюсь сладенько. – Вы меня можете высадить около торгового центра. Я сама доберусь до гостиницы.

– Тут тебе не такси, – обрывает меня Беляш и, прокашлявшись, добавляет устало. – Я имел в виду, Нина, что ты сидишь тихо и рот открываешь только тогда, когда я скажу. Это понятно?

– Не совсем, – дразню его из принципа. – Хочу уточнить. Есть и пить я могу только по вашей команде? Правильно?

– Не валяй дурака, Зорина. А то допрыгаешься. Уволю тебя.

«Да вы сами себя в смоле и в перьях вываляли, Дмитрий Петрович!» – Так и хочется рассмеяться в голос. Но мне будто Коля говорит:

«Не нарывайся, Ниночка! Беляш – страшный человек!»

«Да что он мне сделает?» – отмахиваюсь легкомысленно.

Вхожу в ресторан, расположенный на узкой улочке в Дейдре, старом районе города, с интересом оглядываю богатый холл. Женщины в национальных одеждах встречают нас у входа. С поклоном подают на подносе стаканчики с холодным чаем каркаде. Первыми к напиткам кидаются Беляш и Маня. Ну ясное дело, от сушняка мучаются. Пропускаю их вперед и беру свой стаканчик последней. Пью не торопясь. С удовольствием глазею по сторонам. Красивый ресторан. Люстра из разноцветного стекла, с цветами и птицами, похожая на Мурано, стены в фресках. Кругом живые цветы.

Вот только рядом два типа в бедуинских одеждах бьют в барабаны. Ряженые, блин. И без них голова раскалывается. По затылку будто кто-то гирю катает. И глаза режет, как при гриппе. Заболеваю я, не иначе.

- Видишь, с каким уважением меня встречают! – поднимает вверх толстый палец Беляш.

- Вижу, - прихлебывая чай, отхожу в сторону. А в зале демонстративно сажусь в самом конце богато накрытого стола.

Не обращаю внимания на косые взгляды гендира. Просил же держаться в сторонке. В точности выполняю его указание. Да и мне уже все равно.

– Ты чего тут дуешься? Хорош исполнять, Нин, – подлетает ко мне Маня. – Дима сердится. Хватит выделываться. Иди к нам. Будь проще.

– Я никого не трогаю, никому не мешаю. Беляев просил не вмешиваться. Пусть сам переговоры ведет, а я тут посижу, – отвечаю миролюбиво. И честно говоря, не понимаю, что происходит. Им озверин в коньяк подсыпали, что ли?

– Хорошо, – передергивает она плечами и важно идет обратно к Беляшу.

А мне обидно. Очень обидно. Мы же вроде дружили! И в эту командировку я не набивалась. Ехали бы вдвоем. К чему этот дешевый балаган?