Тем временем младенец продолжал надрываться от крика.

– Ну чего ты? – выжидательно уставилась на Киру женщина. – Молоко тащи! Видишь, есть хочет.

– К-какое молоко? – удивилась Кира.

– Обычное! – казалось, развеселилась тетка. – Которое в магазине продается! Или у вас в городе коров держат? Так я не против!

– Нет, – покачала головой Кира. – Коров у нас нет. Но разве вы не сами кормите младенца?

– Вот еще! – неожиданно вспыхнула женщина.

И заметив удивленный взгляд Киры, сочла нужным пояснить:

– Нет у меня молока! Грудница прихватила. В один миг перегорело.

Кира помолчала. Как ни мало она была осведомлена о жизни кормящих матерей и младенцев, но все же ей казалось, что их должны кормить какими-то специальными смесями, которые, наверное, продавались в аптеках или специализированных магазинах. Но судя по всему, ничего такого у незнакомой женщины при себе не было. Младенец тем временем исходил криком, совершенно не давая бедной Кире сосредоточиться и додумать какую-то очень важную мысль.

– Слушай, сунь ты ему что-нибудь! – возмутилась незнакомка. – Кусок сахару у тебя есть? Нет? А конфета?

– «Коровка» подойдет?

– Отлично! – обрадовалась тетка. – То, что надо! Марля у тебя есть? Или бинт?

Стерильный бинт нашелся в аптечке. Тетка ловко открыла конфету, завернула ее в бинт и сунула это кондитерское изделие младенцу в рот.

– Что вы делаете? – кинулась Кира спасать ребенка, но изумленно остановилась.

Стоило конфете попасть в рот к младенцу, как он довольно зачмокал и утих.

– Ой, – воскликнула Кира, опускаясь на табурет, не в силах отвести глаз от этого зрелища. – А ему не повредит?

– Чего ему сделается? – равнодушно пожала плечами тетка. – Сосет и ладно. Пока сосет, молчит. А мы с тобой хоть поговорить сможем.

– О чем? – машинально откликнулась Кира.

Женщина всплеснула руками.

– Ну ты даешь! – восхитилась она. – С будуна ты, что ли? Не слышала, чего я тебе сказала? Сеструха ты моя! Родная и единственная! Рада?

При этих словах таинственной незнакомки Кире сделалось не то что не по себе, а по-настоящему дурно. Да она ненормальная! Или просто ошиблась адресом. Последнее было бы просто подарком небес, но, похоже, небеса радовать Киру сегодня не собирались. Потому что тетка извлекла из кармана замусоленную бумажку и чуть ли не по складам прочитала указанный там адрес.

Он до последней буковки и циферки совпадал с адресом Киры.

– Ну? Твой, что ли, адрес? – спросила у нее женщина.

– Мой, – прошептала окончательно обалдевшая Кира.

– Ну так! – явно обрадовалась женщина. – Я и говорю! Сеструха ты моя!

И она кинулась обниматься. Кира с трудом перенесла объятия. От «сеструхи» порядком попахивало дешевым пивом. И еще кое-чем столь же малоприятным.

– Не понимаю, о чем вы говорите! – сказала Кира, когда ей удалось высвободиться из объятий этой женщины. – Не знаю, кто вы такая. И откуда у вас взялся мой адрес. Но вы мне не сестра! Потому что нет у меня сестер! Вообще! Я у матери была единственным ребенком!

– Ой ли! – покачала головой женщина. – А ты уверена в этом?

– Конечно! – кивнула головой Кира. – Моя мама умерла, когда я была маленькой. Отца я не помню. Но меня воспитывала бабушка. И если бы у меня была сестра, она бы уж мне об этом сказала!

– Баба Марфута тебя воспитывала? – усмехнулась женщина. – Так, что ли?

Кира задохнулась.

– Откуда вы знаете, как звали мою бабушку? – спросила она.

Баба Марфута! Так называла ее бабушку только Кирина мама и сама Кира. И больше никто! Это было семейное прозвище. Посторонние не могли его знать. Так откуда же его знает эта тетка?