В общем-то, я собиралась провернуть тот же трюк и уйти в глухую несознанку, но тут мама мягко взяла меня за руку и с мольбой посмотрела в глаза. Я несколько минут мучительно принимала решение.

-Хорошо. Слушайте. – и рассказала абсолютно все, подспудно заметив, что помогавших мне парней не помню, все как в тумане, может помутнение, давайте все же поищем психов у меня в роду. Директор молчал.

-Софа, значит тебя не было на уроке?

-Нет.

-Почему тогда у тебя стоит два за занятие?

-Не знаю. Может, за стих?

-Не выучила?

-Выучила.

              Мужчина нахмурил брови, мерно постукивая карандашом по столу.

-Расскажи мне.

              Ну, я и рассказала. Меня похвалили. Окрыленная этим, рассказала все стихи с начала года. Брови директора поселились где-то у кромки роста волос. Он молча встал и вышел из кабинета, вернувшись с нашим журналом. Я покраснела и вспотела. Мама меня не била, но, чувствую, неприкосновенность попы закончится ровно в ту минуту, когда она увидит вереницу "лебедей" за последнюю неделю. Мужчина изучал наш классный манускрипт.

-Так, давай продолжим. Надпись на стене. Твоих рук дело? –  спросил директор, захлопнув журнал. Я стерла пот со лба.

-Моих.

-Ты понимаешь, что так нельзя? Зачем ты рядом с дверью, краской написала «Класс Фиолетового Варенья»?

- Виолетта Валерьевна сложно запоминается. Первоклашки мучались, я пришла на помощь. Сейчас они и мимо двери не пройдут, и не забудут, как зовут учителя.

-Сейчас они ее только так и называют. И некоторые учителя тоже. Виолетта Валерьевна расстроена и написала жалобу. Нельзя придумывать прозвища людям.

-Всем нельзя? Или только мне? Ко мне же Виолетта Валерьевна обращается «эй ты, УО». – мрачно ответила на претензию, сложив руки на груди.

-Что? – переспросил директор. Я развернулась к стене. Не хотела же жаловаться. Не нужна мне ничья жалость. Подумаешь, обзывает она меня УО – умственно отсталой. Ну и что. Я же знаю, что я не такая.

-Окно, тоже ты? – после длинной паузы спросил директор.

-Я.

-Почему?

- Я не думала, что оно сломается. Честно. Это просто эксперимент. Вадька сказал, что в школы ставят закаленные стекла, на случай войны и бомбежки. Набрехал. Простые стекла. Я сначала дома разбила, потом здесь. Одинаково бьются.

              Мужчина улыбнулся.

-Понятно. Алисия Игоревна, стену красить и менять стекло вам придется за свой счет. – я грустно посмотрела на маму. Не хватало ей расходов по замене окна дома, еще и здесь платить. – Софа остается в школе. Я подумаю, что можно сделать. – Мама облегченно выдохнула, обняла меня и поцеловала в голову. Я замерла, не веря собственному счастью. Что происходит? Меня не ждет порка?

              После меня выставили в коридор, где я маялась в неизвестности еще час, пока мама с директором общались тет-а-тет. О чем они говорили – неизвестно, но с этого момента начались поиски «отца»…

                       Приятного чтения! Не забывайте ставить лайк, если нравится! :)))

2. Олежа

 И так… Сцена первая, кандидат первый. Олежа.

          Да, да. Именно так мама нам презентовала первую жертву моего сексизма. Нет, ну сначала я развесила уши и с изумлением слушала о достоинствах удачно подвернувшегося маме мачо. Высокий, красивый, трудолюбивый, своя отдельная квартира и машина. Это ж, где я рупь золотом обронила, чтобы нас так боженька наградил? Надо срочно брать, прям хватать и выдирать с корнем, пока мужика не прибрали к рукам!

              Только вот зачем??? Зачем было врать? Я девочка, входящая в протуберантный возраст, которой только-только подключили кабельный канал. В моих подростковых фантазиях обозначился Рембо с оголенным торсом, измазанный мазутом и с гаечным ключом в руках. На первую встречу я оделась наряднее мамы. На фоне родной семьи смотрелась прибившимся из цыганского табора ребенком. Мама с сестрой молча на меня смотрели, видимо, пытались понять, кому предстоят смотрины.