5. Красивишность

  Когда девушка вдруг начинает думать, что она некрасива, это практически стихийное бедствие. В процесс самосовершенствования я влипла, как муха в банку с медом, и, влипнутая, тихо попискивала от восторга. На все доводы мамы о том, что мне это не нужно, притворялась глухонемой и почти мертвой. Мама психовала, хлопала дверью, взывала к отчиму, как к эксперту, но свернуть меня с выбранного пути не могла.

         Первым делом, как любая нормальная девушка, я села на диету. Диета проходила особо зверским способом — нужно было выпивать ежедневно почти по целой трехлитровой банке какого-то мутного пойла, состоящего из свежих огурцов, алоэ, растущего в избытке на окнах,   и еще какой-то неведомой страшной субстанции  плавающей в банке и называемой «гриб». В домашнем холодильнике стояли по две-три банки с этим эликсиром жизни, причем на лучших местах, ибо на худшие не помещались, и мама, пропихивая между волшебными напитками готовые для завтрака, обеда и ужина блюда, начала роптать. Я территориальными претензиями пренебрегала, и лишь когда в какой-нибудь банке заводилась плесень, воровато выливала в унитаз зародившуюся в банке жизнь.

        Понятно, что на одном похудении я остановиться не могла. Долго, нудно, во всех подробностях допрашивала женскую часть нашей семьи, какие маски для лица они предпочитают, и какой салон красоты доступен мне по бюджету, ну и к каким процедурам мне открыт доступ. Понятно же, денег у меня нет, поэтому к мысли о необходимости выделить бюджет пришлось подводить. Если раньше от моих поползновений шарахался только Сема, дегустатором «волшебного» напитка стройности был он, благодаря чему несколько раз был выведен из строя из-за несварения желудка, то теперь и женщины начали избегать безутешную Джульетту, то бишь меня. Придут, бывало, уточнить, «до коле», а я останавливаю их вопросом: «А ты где чистку лица делаешь?» или «А маска для волос из слез единорога хороша?».

           Больше всего, конечно, страдал Сема. Однажды он чуть не убился об стену, увидев, как я задумчиво стою в прихожей и рассматриваю в зеркале свои свеженарисованные хной в парикмахерской брови. Вот реально, ходила девушка с обычными, ничем не примечательными человеческими бровями, и вдруг заказала себе в салоне тщательно прокрашенное оволосение то ли по договоренности с армянской общиной, то ли с какой другой диаспорой – «Э, дэвушка, замуж хочешь?». Причем, с долговременным эффектом. Видимо, статьи в «Крестьянке» не прошли мимо моего, заточенного на получение результата любой ценой, мозга и реклама нашла своего потребителя, лозунги были поняты буквально - «брови — лицо вашего лица». Эффект, конечно, был потрясающий, и потряс он не только Сему, который даже побоялся поздороваться, но и всех остальных. В бровях отразилось все отчаяние и страсть девичей души, томящейся без благосклонности Пашки. Короче, наступила в моей жизни черная полоса. Даже две полосы — по одной над каждым глазом.

-Ночью из комнаты не выходи. - тихо сказал Сема, выражая общее мнение о том, похорошела ли я.

           Апофеоз моего преображения наступил в тот день, когда я покрасила волосы. Не сильно, конечно, а просто вроде как «освежила» свой естественный русый, но получилось очень заметно, потому что краска имела сильный золотистый пигмент, и при свете дня казалось, что над измученным совершенствованием лицом, светится нимб. При нахождении на солнце меня можно было сдавать в странствующее шапито, чтобы представлять отдельным номером – 7563 чудо света.