Какое-то время мы оба глядим на мальчика, чей шарик вот-вот вырвется из рук и полетит к небесам, и молчим. Но совсем не потому, что нам нечего сказать. Тишина бывает разной. Бывает пустой и неловкой, а бывает комфортной и наполненной смыслом. И у нас явно второе.

А что, если Богдан прав и время с расстоянием – лишь отговорки, призванные замаскировать неспособность души искренне привязываться и любить? Ведь, если верить классикам, любовь в глобальном смысле – вещь бессмертная, а значит, она не может просто так взять и умереть. А если все же умерла, значит, и не было никакой любви? Значит, человек, которого ты считал по-настоящему близким, по существу, таковым не являлся?

– А вот эта картина, кстати, ничего, – заявляет Богдан, слегка наклоняя голову набок. – Как раз об уходящем детстве напоминает, не находишь?

– Потому что шарик – это символ счастья и отсутствия забот? – уточняю я.

– Да нет, просто раньше так по кайфу было их в небо запускать. Особенно, на первое сентября, помнишь? – улыбается он. – Тогда еще азарт появлялся: чей шар выше взлетит, чей улетит дальше.

– Помню, – киваю я, внезапно ощутив острый приступ ностальгии.

А ведь и правда, прекрасное это воспоминание – школьная линейка, нарядные одноклассники, шарик, взмывающие ввысь, и непоколебимая убежденность в том, что у тебя еще вся жизнь впереди…

– Слушай, Карин, – Богдан коротко оглядывается по сторонам, а потом понижает голос до полушепота, который становится слышным лишь мне. – Давай как-нибудь увидимся в другом месте и в другое время? Спокойно, наедине, без лишних глаз. Я бы очень этого хотел, честно.

Тон парня вдруг делается очень серьезным, и понимаю, что мой ответ ему действительно важен.

– Я… Я не могу, – собрав волю в кулак, выдавливаю я. – Но не потому, что не хочу, а потому что у меня есть обязательства, которые не позволяют нам продолжить знакомство. Все гораздо сложнее, чем ты думаешь, и…

– Дорогая! – голос мужа заставляет меня оборваться на полуслове и натянуться тонкой тетивой. – Вот, ты где!

В несколько шагов Олег приближается и по-хозяйски располагает руки на моей талии.

– Только что говорил с Кисилевым, он готов принять участие в финансировании нашего Дальневосточного проекта, – муж явно доволен собой. – Додавил-таки я его!

– Прекрасная новость, – борясь с внезапной сухостью в горле, отвечаю я. – С его деньгами дела пойдут гораздо быстрее.

– Еще бы! – смакуя триумф, он наклоняется и коротко чмокает меня в губы.

А я вместо того, чтобы ответить на поцелуй, зачем-то бросаю взгляд на Богдана, который стоит прямо за спиной Олега. В целом, парень кажется почти спокойным, но вот взгляд… Взгляд затянут чернильной мглой и сверлит так, что у меня на лбу вот-вот появится дырка.

Боже, ну что я в самом деле? Меня всего-то навсего приласкал собственный муж, а я уже огнем горю от стыда и смущения. Когда этот мальчишка захватил власть над моими чувствами? Когда я успела стать ему чем-то обязанной?

– Не очень удачная картина, – внезапно изрекает Олег, окинув взглядом холст, подле которого мы стоим.

– Почему? – удивляюсь я, ведь мальчик с шариком пришелся по душе не только мне, но и Богдану.

– Слишком просто и… Наивно как-то, – придирчиво скривившись, отзывается муж. – Выгодно такое не продашь.

Наверное, Олег прав. На простоту и искренность спрос нынче невысок. Всем подавай псевдоинтеллектуальный пафос в яркой упаковке. Интересно, когда случился тот переломный момент, когда подделка стала цениться дороже оригинала?

20. Глава 20

Карина

Когда начинается официальная часть вечера, все гости располагаются за большими круглыми столами и принимаются усердно изображать интерес к тому, что происходит на сцене. Благодарственная речь председателя фонда, награждение наиболее значимых спонсоров, выступление скрипачки и даже подача горячих блюд – это все проходит как-то мимо, потому что мои мысли всецело заняты Богданом, сидящим за соседним столом.