Затаив дыхание, Лёха медленно толкнул последнюю дверь, но она не поддалась. В кармане его рубашки нашлась небольшая фомка, он всегда таскал её при себе, как талисман. С нею тоже была связана давняя история. Бесшумно поковыряв в замочной скважине, парень осторожно вытащил «ключ» и ступил в тусклую полосу света.

Девчонка стояла у кровати спиной к нему, на ней были лишь тонкие кружевные трусики черного цвета. С её влажных волос стекали ручейки. Дождь за окном шуршал по карнизу, распахнутая рама болталась на ветру, глухо ударяя по кирпичной кладке. Отжимая с кофточки воду, брюнеточка не сразу заметила появление чужака, и яростно продолжала бороться с одеждой. Вот она чуть повернула голову, с раздражением откинула мокрые пряди с плеча, и Лёха замер, узнавая красотку. Невольно с его губ слетело смачное ругательство. Изящная фигурка была окутана тенью, падающей от задвинутых штор, но он видел её всю, от грациозных длинных, обалденно стройных ног, до лебединой шеи. Зрелище завораживало, лишало здравого разума, и только смутная мысль копошилась в сознании — какого хрена она делает здесь, и когда успела промокнуть?

Змей шагнул в комнату, ловко захлопнул дверь, и, превозмогая стрельнувшую в ране боль, настиг шарахнувшуюся в сторону Дусю. Она попятилась, округлившиеся глаза напоминали озера, покрытые чернильной мглой, а пухлые губы приоткрылись, беззвучно зашевелились, но так ничего и не произнесли. Неподдельный страх девчонки, смешанный с поразительной воинственностью, снова восхитил Змея. Взгляд его жадно, исступленно пробежался по Евдокии, даже не подумавшей прикрыться, и горячий прилив крови к паху возвестил о некстати вспыхнувшем возбуждении. Он медленно приближался, смотрел на неё, и не мог оторваться. Разглядывал её плоский животик с гладкой кожей, плавные изгибы бедер, полные, округлые груди с большими бордовыми вершинками сосков, точеные плечики с родинками.

Дуся стояла, вцепившись рукой в спинку кровати, и с каждым шагом Лёхи всё ниже опускала подбородок, глядя исподлобья. Его же колбасило, он терял контроль над собой, и это было что-то новенькое, не подвластное разуму. За свои взрослые годы он насмотрелся на женские прелести сполна, пресытился ими. На зоне, конечно, с этим было туговато, приходилось довольствоваться зечками, которые сами предлагали сексуальные утехи — бабская колония находилась рядом, огражденная прочным высоким забором с колючей проволокой. Были среди них и вполне сочные бабенки, но таких, как Дуся, он еще не встречал.

В ней угадывалась порода, как ни смешно это звучало. Совсем юная, а знала себе цену. Не завизжала от притворного ужаса, не стала хватать шмотки, чтобы прикрыть прелести, и Лёхе это чертовски понравилось. Молча наблюдала за ним, вызывающе сузив глаза, и презрительно смотрела. Типа, вот она я, что, осмелишься тронуть или у тебя даже толстая кишка — тонка?

— Опаньки, вот так встреча, Евдокия Иванна. А разрешите спросить, как это ты здесь очутилась, м? Ушла по-английски, не пожелав доброго здравия. Не хорошо-о-о-о… — недобрая усмешка скривила губы Змея, и между ним и Дусей осталось крошечное расстояние, в которое не поместилась бы и мышь.

4. Глава 4.

«ТТ», холодя металлом, скользнул дулом по груди девушки, и Дуся судорожно вздохнула. И зачем она вернулась?! Ведь был гениальный план — выбраться в окно, плевать на ливень, неожиданно хлынувший почти сразу с появлением гостей, и укатить на их джипе! Но, пока бежала до ворот, промокла насквозь, нога в повязке нестерпимо заныла, и Дуняша засомневалась, что сумеет управлять автомобилем. А если в нём нет автоматической коробки передач, как она будет нажимать на педали, с её-то покалеченной ступней?