– Вот это крайняя форма синдрома Плюшкина.

– А такой разве есть? – усомнилась Таня.

– Официально, может, и нет. Но как-то эту дикую страсть захламлять свое жилье психиатры называют? Гоголь описал ее очень хорошо. Наверное, есть. Тебе ведь приходилось с этим встречаться? Каждый день практически?

Таня кивнула. Это правда. Еще на практике они с Сашей частенько приезжали к старикам, в квартирах которых повсюду лежали какие-то коробки, пакеты, перевязанные кипы журналов, газет и книг, чемоданы, сумки или огромные клетчатые «челночные» баулы, и все это было покрыто сантиметровым слоем пыли. Ерофеев не мог сдержаться и частенько подкалывал обитателей: «Недавно переехали?» Некоторые старички понимали и принимали иронию, но иногда отвечали именно в стиле Плюшкина: «Это все нужное!» И вот закономерный финал страсти захламлять жилище – пожар.

Работая с педиатром Ковалевым, доктором Бармалеем, Таня однажды услышала от него:

– Больше половины всех причин вызовов «Скорой помощи» – это нарушение правил техники безопасности, глупость и безалаберность. И чаще всего страдают от этого старики и дети.

И каждый месяц, каждое дежурство она убеждалась в справедливости этого заявления.

За месяц работы с доктором Нестеровым на «неотложке» Таня вывела еще один синдром – одиночества. Наверное, ни в одной стране мира нет такого количества одиноких и брошенных стариков, как в России. Но верить в это не хотелось. И особенно стыдно становилось оттого, что все это происходит не где-нибудь в деревне на окраине страны, а в самом крупном и совсем не бедном городе – Москве.

К счастью, в машине хранилось оборудование для бригады «Скорой» – дыхательный аппарат с кислородным баллоном. Нестеров сходил сам и, пока ждали пожарных и бригаду 103, давал угоревшей старушке дышать кислородом. Говорить она не могла, таращила глаза и что-то невнятно бубнила беззубым ртом. Василий Васильевич оставил Таню с бабушкой, а сам нырнул в клубы дыма, пытаясь определить, где горит и горит ли или только тлеет. К счастью, открытого пламени он не увидел, но в куче тряпья, видимо, оказалась влажная ветошь, которая начала тлеть.

Бабка набрала первый пришедший ей в голову номер, но из-за дефекта дикции диспетчер сумела разобрать только «жар». Смешно. Адрес она, наверное, выговаривала на автопилоте, или уже был он в базе и автоматически выскочил на экран компьютера… В общем, это ж чудо! Еще б часочек, и бабульку пришлось бы хоронить немного раньше, чем ей предопределено природой. Нестеров набрал в ванной комнате воды в большую кастрюлю и выплеснул ее на кучу тряпок и бумаг. Дым прибило. Доктор кое-как пробрался к окну, раскидывая пакеты и коробки, и открыл его. Клубы дыма повалили наружу. Нестеров почувствовал, что глаза уже дико режет от вони и гари. А еще ведь работать до десяти вечера!

Пожарные приехали очень быстро. Доктор выбрался из помойной квартиры, оставив дверь открытой, а по лестнице уже бежали ребята в пожарной робе. Следом поднималась бригада «Скорой». Бабку забрали, «неотложка» поехала умываться и проветриваться от гари.

Таня, припомнив этот вызов, думала, что проблема, наверное, неразрешимая. Кому нужны старики, если не своим детям? Хотя иногда дети устраивают такие скандалы и дрязги, что не знаешь, что лучше.

Краш-синдром, он же синдром длительного сдавления, приводит к нарушению питания тканей. При этом от прижатия тяжестью (такое случается в завалах при разрушении домов, в машинах при аварии, если нога или рука вдруг окажется прижата чем-то) развивается: