Кстати, он ни разу не проявил ко мне интереса, как к женщине, чего я изначально побаивалась. То ли возраст, то ли болезнь, но утром я у него никакой специфической мужской реакции не замечала. Что меня сильно радовало. Хоть здесь можно не ждать проблем!
Обувь мы по-прежнему не одевали – ноги вполне привыкли. Только один раз я сбила мизинец в кровь. Но обувь нужно беречь. Дика же, похоже, такая мелочь как камни, смутить не могла.
Как выгляжу я сама – я представляла слабо. Несколько раз в замке я смотрелась в воду. Особенно хорошо было видно в большой глубокой миске светлого цвета. Я молодая, да, лет семнадцать и темные волосы. Кажется – светлокожая. Цвет глаз я не знала. То, что была тощей – это и так понятно. Волосы у меня густые и уже хорошо закрывали уши. Всё…
Это мы очень вовремя сбежали. Еще немного и меня бы обрили – рабыни не носят волосы до плеч. Раз в год, в конце весны, всех рабынь толпой собирали и брили. Меня первый раз не тронули – слишком короткие еще были. Но в этом году я бы попала под раздачу точно! Тогда и бежать было бы сложнее. Лысую женщину легче найти.
Мы стояли на обрыве и жадно дышали чистым, морским воздухом. Пахло водорослями, солнцем, солью, свободой…
Как спускаться вниз я просто не представляла – до моря всего метров десять, но скала, на которой мы стоим, совершенно отвесная, а внизу торчат камни. Прыгать в воду точно нельзя. Дик привычно взял меня за руку и потащил вдоль берега. Метров через пятьсот берег стал меняться. Меньше камней, больше почвы, более пологий спуск. И даже кривоватые деревья на склоне. Так что к морю мы вышли быстро. А вот место для стоянки искали почти до вечера. Я не понимала, что не устраивает Дика! Он пытался что-то показывать жестами, я задавала вопросы, но, очевидно, не те, что нужно.
-- Опасно? Охотники?
Отрицание.
-- Костер с моря увидят?
Отрицание.
Я не понимала, что еще спрашивать! Потому решила замолчать и ждать. И мы шли по берегу, где это было можно, или поднимаясь на скалы, где берега не было. Дважды мы возвращались по своим следам – не было подъёма на верх. Один раз я нашла отличную пещеру. Один раз небольшую пещеру нашел он сам. Но и эта его не устроила. Спорить я не стала. Там было кострище. Оно выглядело старым, но кто знает…
Трижды за день мы видели идущие не слишком далеко от берега корабли. Большие суда с несколькими парусами.
Место для житья Дик нашел только к вечеру. И до меня, наконец-то, дошло, что именно его не устраивало -- отсутствие питьевой воды. Так-то, здесь были и речушки, и ручьи, которые бежали к морю. От жажды мы не страдали. Но от предлагаемых мной мест они были далековато.
Берег, где мы остановились, был не слишком широк. До воды метров шесть, не больше. Пополам песок и галька. Довольно крутые берега, камень, по которому не понятно – заберешься наверх или нет. Ну, по крайней мере, с моря не заметно. За торчащим высоким камнем, выше человеческого роста, был низкий проход в пещеру. Его и с берега то было не видно, пока не подойдешь, а уж с моря – век не догадаешься!  А по скале, метрах в двух от входа, сбегала небольшая струйка воды. Она уже выдолбила в камне у подножия маленькое  озерцо. Чистая, пресная вода. Очень вкусная.
-- Мы остаемся тут?
Кивок и Дик сбросил заплечный мешок.
-- И можно сделать костёр?
Он улыбнулся и снова кивнул. Показал мне жестом, что бы я сбросила поклажу и поманил за собой. И еще дал мне в руки тряпку для травы.
Мы вернулись наверх, на скалу, и переход был довольно близко от нашего будущего ночлега и зашли в лес. Дик оставил меня на полянке, велев собирать кислую траву и ушел. Это было… Это было несколько тревожно. Я привыкла, что теряю его из вида, только когда ухожу в туалет. А Дик все не шел и не шел! Пучок травы превратился в большую охапку.  Еще я набрала несколько десятков листьев местного лопуха. На солнцепеке, без деревьев, их было множество.