Пятиминутная чашечка эспрессо растянулась на добрых двадцать. Когда же не осталось и намёка на глоток, Алиса со вздохом набрала номер Елизаветы Николаевны. Маму она любила, но принимать её могла только дозированно.

– Ну, наконец-то! – вместо приветствия воскликнула госпожа Григорьева. – Дочь, ты почему трубку не берёшь?

– Занята была, мам. – И ведь не соврала!

– Алиса, мы уже с тобой говорили, что сейчас у тебя только одно важное дело, – завела свою привычную песню Елизавета Николаевна. – У тебя свадьба через месяц, а ты ещё платье не выбрала!

– Это ты его не выбрала, – закатив глаза, напомнила Алиса. – Мне многие понравились, это ты их забраковала.

– Конечно! Раз ты к этому так безответственно относишься, то кто-то же должен. Вот как ты могла одобрить платье цвета слоновой кости! Да ты в нём вся жёлтая стала! А те кошмарные кружева? Да сейчас такие вообще никто не носит! И даже слышать не хочу ни про какой винтаж. Дочь, у тебя шикарная фигура, а ты что в прошлый раз выбрала? Какой-то балахон! Нет, если я не прослежу, то ты на свадьбе, как служанка будешь выглядеть!

Алиса слушала вполуха, потому что текст претензий почти никогда не менялся, разве что описание свадебных платьев было чуточку другим. В отличие от Елизаветы Николаевны, у невесты не было особых запросов. Симпатичное? Берём. К сожалению, с госпожой Григорьевой подобная вольность не прошла, поэтому уже несколько месяцев Алиса моталась с ней по разным свадебным салонам. Даже несколько раз летала за рубеж, но и там маму постоянно что-то не устраивало. А время, между тем, поджимало, и Елизавета Николаевна начинала откровенно нервничать.

– Короче, дочь, сегодня у нас три салона. Мы уже с тобой в них были, но туда завезли новые модели. Завтра ещё два салона. Если и там ничего не найдём, то опять полетим в Милан или Париж. Я с тобой уже вся поседела! У меня морщинка на лбу появилась, понимаешь?

– Мама, не преувеличивай, ты шикарно выглядишь.

Смесь идеальных генов, работы косметолога и хирурга сделала своё дело. Да и сама Елизавета Николаевна никогда не забывала за собой следить, к чему чуть ли не с младенчества приучила и дочь. Возможно, словами она и не говорила об этом, но всем своим видом показывала, что гордится внешностью своей маленькой копии. Теперь уже не такой маленькой, да и не совсем копии – с годами стали проявляться и отцовские черты. Например, нежно-голубые глаза превратились в глубокие серо-синие, а волосы значительно потемнели. Впрочем, технология air touch исправила этот недочёт.

– Знаю, дорогая. А вот тебе пора бы уже к стилисту заглянуть – освежи причёску. Не стоит делать это прямо перед торжеством – мало ли.

– Хорошо, мам. – Алиса накрутила на палец светлую прядку – выглядело вполне прилично, но мама была права. В конце концов, скоро ведь очень важное мероприятие, и речь шла вовсе не о свадьбе.

– В общем, дочь, жду тебя в час в «Elyse».

– Хорошо, мам.

– И не забудь почистить одежду от своей шерстяной крысы. У меня аллергия!

– Хорошо, мам, пока.

Разговор, к счастью, закончился довольно быстро. Ни в какой Париж или Милан Алиса лететь не собиралась, потому что скоро у её детей должна была состояться выставка, и пропускать её она не собиралась ни при каких условиях. Елизавета Николаевна никогда не воспринимала всерьёз работу дочери в центре детского творчества, но для Алисы она была чуть ли не единственной отдушиной в родительском мире показушного богатства и фальшивых отношений. Поэтому она вознамерилась за ближайшие два дня всеми правдами и неправдами заставить маму определиться с платьем.