Пока Руэри и Сигдха предавались исследованиями в библиотеке, Айрен уговорила отца разрешить ей заниматься с мастером Ниненом. Отец поставил условие – Айрен будет продолжать самостоятельно поддерживать боевые навыки. Однако, это условие Айрен выполняла с пятого на десятое.

Она уже поняла для себя, что есть вещи более ценные, чем умение убивать.

Каждый варлок, по достижении совершеннолетия, выбирал для себя одну технику и одну ветвь магии, которую в дальнейшем делал основной. Амулет, созданный им, усиливал эту ветвь. И Айрен понимала, что не сможет стать совершенной одновременно в двух направлениях. Отец думал, что её блажь скоро пройдёт, но наследница чуть ли не каждый день вспоминала ту ночь, когда нашла Руэри раненым в заброшенной крепости. Вспоминала, какое бессилие ощутила. Она самую чуточку умела лечить, но безумно боялась, что её силы не хватит, чтобы вернуть закоченевшее тело Руэри к жизни.

В то мгновение Айрен поняла, что десятки варлоков кругом неё умеют убивать – огнём, водой, ветром или мечом. Но очень немногие по-настоящему умеют исцелять.

Мастеру Зоину – семейному лекарю клана Белого Пламени – потребовалось больше недели, чтобы заживить одну только рану на плече у Руэри. В ту ночь в крепости у Айрен не было и нескольких минут.

Думая о том, что случилось с Руэри осенью, и о том, что произошло потом, зимой, Айрен всё больше боялась за него. И всё больше хотела сделать так, чтобы эти мгновения беспомощности не повторились никогда.

Руэри смотрел сквозь окна павильона, где вёл занятия мастер Нинен, и бессильно сжимал кулаки.

Зал почти всегда оставался полупустым. У Нинена, несмотря на его мастерство, было немного учеников.

Но одна, самая упорная, всегда задерживалась дольше всех и долго полушёпотом разговаривала с учителем наедине.

– Айрен… – процедил Руэри.

Такого бессилия он не чувствовал ещё никогда. Ему было нечего предложить сестре. Учитель Нинен был красив, умён, воспитан лучше всех варлоков, которых Руэри когда-либо встречал.

И Айрен было интересно с ним. С куда большим удовольствием она слушала своего нового кумира, чем рассказы Руэри о дикой жизни на севере – Руэри видел это по её глазам.

– Повелитель Вихрей уже так далеко забрался в своём мастерстве, что может позволить себе сутками подглядывать за другими ученицами?

Слишком хорошо знакомый голос – голос Пэйдина – раздался из-за угла.

Руэри инстинктивно потянулся к висевшему на поясе мечу.

Мальчишек было трое – Пэйдин явно выполнял среди них не главную роль. Он стоял за спиной у юноши в одеждах со знаком дома Золотого Рассвета – белых, украшенных золотой вышивкой на груди. Смутно Руэри припоминал, что этого ученика звали Лейном.

По другую руку от Лейна стоял тот, кого Руэри знал куда лучше – это был один из старших братьев Сигдхи и хороший друг Айрен, Андайн.

– Пэйдину из дома Белого Пламени настолько нечем заняться, что он следит за своим названым братом? – поинтересовался Руэри.

– Ты мне не брат, – Пэйдин в одно мгновение нахмурился, и прежде красивое лицо его потеряло всякое благородство. – Ты жалкий выкормыш, которого подобрал отец.

Будь они с Пэйдином наедине, возможно, Руэри мог бы промолчать. Пэйдин давно уже был настолько ему отвратителен, что Руэри не видел смысла с ним говорить.

Но рядом с Пэйдином стояли ещё двое парней, один из который был весьма близок Айрен. И Руэри не мог показать себя слабаком перед ним.

Рука сама собой выхватила меч, и Руэри метнулся вперёд.

Он знал, что легко справится с Пэйдином один на один, но противников было трое, и, к тому же, Лейн воспользовался колдовством.