Проститутка давала – я хотела брать.

Да и вообще, такая работа означала получать по крупицам, а это было не по мне.

Я предпочла бы один раз кого-то убить и ограбить, а потом жить спокойно, чем изо дня в день иметь понемногу.

Убивать и грабить я бы вряд ли когда-нибудь собралась, но все равно хотела чего-то нового.

Разговор с Олегом, во время которого = что-то на миг всколыхнулось, оказал свое действие.

Я, конечно, ни при каких условиях не стала бы отбивать его у мамы. Мысль, пришедшая в голову на зашторенной кухне, мелькнула лишь на миг.

Про таких женщин, как моя мама, мужчины говорят, что она «слабана передок». При неприятной грубости слова были стопроцентно верными.

Маму всю жизнь вело тело, в итоге оно не могло привести ни к чему хорошему.

Из всех ее вариантов Олег был самым лучшим.

Женив его на себе, мама, возможно, могла угомониться и перестроиться.

Иначе ей предстояло падение вниз – причем чем дальше, тем круче.

Олег был ее последним шансом.

А моим шансом – хоть и не последним – вдруг показался дядя Коля.

Сформулировать четко, почему это так, я не могла. Но поняла, что мне надо побывать у него еще раз.

Причем без всяких «напарниц», которые подругами не были.

Задача представляла трудность.

К дяде Коле меня везла Ведьма. Я ехала, ни о чем не думая, не знала адреса, не обратила внимания на номер маршрутки, не расслышала названия остановки.

Если бы я намеревалась прийти туда еще раз, запомнила бы каждый поворот – а так все казалось случайным и я не смотрела по сторонам.

Меня волновало лишь не поставить зацепку на свою роскошную Габриэлу, остальное лежало за кадром.

В памяти остался только высокий дом – и то лишь потому, что в квартале такой был один. А сам квартал я бы не нашла даже с собакой.

Ведь даже грузин, который разменял нам пятьсот рублей на четыре сотни и две пятидесятки, не принуждая что-то покупать, лишь полюбовавшись на мою фальшивую резинку, ничего не решал. Таких в нашем городе было полно и все казались одинаковыми.

По любому мне не оставалось ничего, как опять связаться с Ведьмой.

Когда требовалось, я умела включать дурочку.

Выждав неделю, я подошла к Райке на большой перемене, сделала безразличное лицо и бросила невзначай:

– Ну, и как дела?

– И тебе не болеть, – неприязненно ответила одноклассница.

Было ясно, что она все прекрасно помнит.

Все детали нашего похода и те пятьдесят рублей, которые не простит никогда.

– Когда поедем к дяде Коле?

– К какому дяде Толе? – быстро спросила Ведьма, хлопнув ресницами.

– Не к Толе, а к Коле, – очень спокойно поправила я. – К бывшему генералу, к которому мы с тобой ездили в тот вторник.

– Ты чего-то путаешь, Никитка, – сказала она, глядя мне в глаза с бесстыжей ложью. – Тебя, наверно, новый муж твоей мамочки с утра перевозбудил.

Слова о мамочке я проглотила: момент не подходил для выяснения отношений.

Меня лишь удивило, откуда она знает подробности моей жизни.

– На тебя он даже не взглянет, – равнодушно огрызнулась я. – А я не Никитка, а НикитА и пошла ты в задницу.

Развернувшись на месте, как трактор, я пошла прочь.

– Как бы тебе самой в то место кое-что не вошло, – донеслось вслед.

– По части задницы – это ты у нас мастер, пизда нетраханная, – остановившись на пять секунд, ответила я. – А у меня есть передница.

По тому, как вспыхнуло Райкино лицо, я поняла, что случайный удар попал в точку.

Я слышала от парней, что девчонки, которым хочется и того и другого, но замуж пойти девственницей, активно занимаются ненормальным сексом. Они получают нешуточное удовольствие, но стесняются своих пристрастий.