Я вдыхаю. Выдыхаю. Поворачиваюсь к демону и пытаюсь умильно улыбнуться.

– Поможешь?

На «тренировку» мы тратим ещё неделю. За это время Габриэль осваивает компьютер, и однажды я застаю его за игрой в нового «Ведьмака». Бесполезно просить, чтобы не трогал, что это папин, что…

– Сохранись потом под другим пользователем, ладно? – только и говорю я и иду дальше штудировать учебники по демонологии. Габриэль мне уж конечно поможет с магией, но что-то я не хочу быть воплощением недоросля из Фонвизина, когда Дамиан, например, задаст мне простейший вопрос. Вроде: «А как ты любишь входить в Астрал?» С меня станется ляпнуть, что подпрыгивая на одной ножке и распевая «Du hast». В общем, хотя бы азы знать стоит.

Но немного обидно, конечно, читать «Демонологию для чайников».

Папа проникается к Габриэлю искренней симпатией. Сырники тогда действительно были своеобразным извинением за «украденный» творог, а уж когда Габриэль слышит (а он слышит, я знаю, он подслушивает, хоть на кухне его в это время и нет), что такую вкуснятину папа не ел даже у своей мамы, Габи начинает готовить и сырники, и блинчики, и пончики, и что-то ещё в этом роде каждый день. Мне не даёт, всё отправляет папе.

Доброе слово, как говорится, и демону приятно.

Спустя неделю Габриэль устраивает мне экзамен по «Демонологии…». Остаётся доволен и объявляет меня готовой. А заодно, словно мимоходом, замечает:

– Отлично, завтра как раз Прозрачная ночь.

– Прозрачная?

– Астрал соприкасается с миром живых. Властелин будет праздновать – очень удобно прийти к нему как будто по приглашению.

– Но он меня не приглашал!

– Там будет много Тёмных, – пожимает плечами Габриэль. – Никто не заметит присутствие ещё одного. Главное, высокомерие и надменность. Ты подчинила демона, этого никому ещё не удавалось. Гордись и наслаждайся властью.

– Ага, наслаждайся…

– Виола, обещаю подыгрывать. Я же клялся, как и ты. – Габриэль ловит мой взгляд. – Ты боишься?

– Я… Я не знаю. Дамиан, конечно, никогда не сможет причинить мне вред…

– Ошибаешься.

– Нет, это ты ошибаешься! Он послал за мной. Без сердца, но он всё равно послал за мной своего… Туана. Я нужна ему!

– Да, нужна, – кивает Габриэль. – У него в груди сейчас дыра, Виола, которую только ты можешь заполнить.

– Вот видишь!..

– В качестве жертвы. Твоё сердце, Виола, ему нужна не ты, а только твоё сердце. Не помню, какой по счёту Властелин до этого додумался, но если съесть сердце возлюбленной, голод бездны будет на время утолён.

Ужас какой, даже представлять не хочу!

– Дамиан никогда!..

– Глупая фея, – смеётся Габриэль. – Ты очень удивишься, когда вернёшься. Представь: твой «Дамиан, никогда» будет мучить и убивать невинных людей, приносить их в жертву и смеяться над их страданиями. Подумай, феечка, вдруг ты всё-таки хочешь остаться? Твоя нежная душа может этого не выдержать.

Я молча смотрю в зеркало, перед которым только что строила из себя парня. Я сейчас и есть парень – перчатка у меня на руке. Тощий, бледный парень с огромными нежными глазами (единственное красивое, что есть в моём новом облике) и чертами лица настолько кривыми, точно скульптор сильно выпил, когда вырезал их.

Дамиан превратил брата, которого любил (я знаю, любил по-настоящему) в камень. Поставил статуей в саду. Забрал его королевство. И Туан, самоуверенный, гордый Туан очень боялся возвращаться к своему господину, не выполнив приказ.

Габриэль прав: я не хочу видеть Дамиана таким.

– Ну что, принцесса, остаёшься? – подначивает демон.

– Нет. Я верну ему сердце! Пусть… Пусть я всё это увижу, но я буду знать, что виновата я, а не он. Я его таким сделала. Я…