Вздрогнула и перестала молотить кулаками по кровати. Откуда?.. Сердце будто сжали ледяными пальцами. Даже болеть между ног стало меньше. Неужели Тебо проболтался? Или Адриан в сердцах сказал? Он ведь однажды чуть не… Нет, Адриан был советником императора, он бы молчал.

— Умная птичка! — Капитан потрепал меня по волосам и сел рядом, позволил вздохнуть полной грудью. — Времени мало, но радуйся, я человек добрый, скромно оценю свое молчание. За отказ ты уже расплатилась, сейчас за маркиза отработаешь. Пожалуешься, скажешь кому, — пригрозил мужчина, больно тряхнув за плечо, — станешь корабельной грелкой, а дружки отправятся кто на корм рыбам, кто в гости к палачу. Да и не привыкать тебе, шлюшка, чай, десяток мужчин между ног пропустила, — сально усмехнулся он. — Вот и меня порадуешь, а то несправедливо: столько девок из храма вожу, ни одну трахнуть не дают.

И мне пришлось. Может, капитан блефовал, но он в любом случае сильнее, в любом случае изнасилует.

Лежа на животе, не видела, только чувствовала.

Член по-прежнему большой, по-прежнему слишком активный. Вдобавок капитан сопел в ухо, требовал: «Давай, давай!» Приходилось выгибаться ему навстречу, помогать насиловать себя.

Зубы сведены, в лоне безумно сухо. Каждое движение — пытка.

Но вот прозвонил колокол к ужину.

Капитан ругнулся и кое-как кончил.

Даже не пошевелилась, когда он встал, оделся. Все ныло, как некогда в походной гостинице по дороге в столицу. Только сейчас хуже, к боли добавились брезгливость и беспомощность.

— Держи, красотка! — Возле лица звякнули монеты. — Заслужила. Про маркиза смолчу, если выполнишь уговор.

Стукнула дверь. Ушел. Надо встать, тоже одеться, но не могу.

Из глаз брызнули слезы. Одно дело, когда называешь себя шлюхой, другое — когда тебя пользуют как шлюху. О, я думала, будто с Тебо противно? Как много я не знала! И никому не пожалуешься, придется смириться.

Всхлипнув, приподнялась на вытянутых руках. Как же там!..

Капитана не волновало, причинит ли он вред, мужчина просто потворствовал своим животным желаниям. В итоге до кают-компании, где нам пятерым: Адриану, мне, Тебо, капитану и его помощнику, — накрывали стол, я вряд ли доковыляю. Лучше остаться здесь, соврать, будто не голодна, дождаться, когда боль пройдет.

— Джанет?

В дверь постучали. Хозяин.

— С тобой все в порядке?

Ну да, все собрались, а меня нет.

Промолчала и поспешила укрыться одеялом. Если Адриан увидит следы изнасилования, беды не миновать. Я сама. Да, если спросят, я сама отдалась капитану. Вот и деньги рядом — причина. Пошла по проторенной выгнанными рабынями дорожке. А ведь мне казалось… Грустно усмехнулась собственным иллюзиям. Ты всего лишь кусок мяса, женщина для забав. Никакая вольная не сделает тебя равной фрегийкам. С трудом подавила рвавшийся из горла сип. Если Адриан услышит, непременно войдет. Нужно успокоить его, заверить, я просто устала, но я боялась открыть рот, понимала: разрыдаюсь. Слезы копились там, в глубине. Стоит мне пошевелиться, заговорить, рыдания не остановишь.

Ох, если бы я не согласилась!.. Кто тогда дернул меня за язык, заставил предложить себя Тебо? Почему я не настояла, чтобы мы сношались в гостинице? Грубое слово, но точное, любовью там не пахло. Я ведь знала, именно на этом корабле предстояло плыть, знала, скакала на Тебо, а потом изображала перед капитаном порядочную женщину. В самый раз носить алые шелка сборщицы, улыбаться так же порочно, зазывно, раз поступила как продажная. Думала, никто не услышит, все закроют глаза, примут правила игры? Хочешь сохранить репутацию, думай о ней. Нет, ты даже не ставила условий, безропотно приняла чужие.