В доме голос Инги и Варана. Спорят.

- Дядя… - фыркает брезгливо Инга. – Ты серьезно? У неё интрижка с Белым!

«Интрижка» - что это?

- Что? – застывает он.

- То! Он у неё в комнате всю ночь торчал. Ушел только утром. Видела своими глазами.

Нахмурившись, Руслан меряет шагами гостиную, натыкаясь на меня взглядом.

- Иди сюда. Subito!

Схватившись рукой за перила, не двигаюсь с места.

- Где ты была сейчас?

- Non comprendo.

- Инга, иди к себе.

- Да я, блять, у себя! - психует она.

- Если я не решу наши проблемы с … Анечкой, - ядовито. – Твое «у себя» будет касаться только твоей скромной однокомнатной квартирки на Ясенской. Или у тебя еще есть какое-то имущество? А кататься ты будешь на метро. И учиться ты будешь в шарашкиной конторе…

- Да поняла я! – рявкает она.

Недовольно идет мимо меня наверх, шоркаясь плечом об моё.

- Ненавижу тебя, дочь шлюхи!

Это что-то очень грубое. Оскорбление. Оно не трогает меня. Мне страшно оставаться рядом с Русланом наедине. Гул внутри меня нарастает.

Он провожает Ингу взглядом, пока не хлопает дверь ее комнаты.

- Ti ha… toccato? (Он прикасался к тебе?) – стреляет взглядом мне ниже пояса.

- Сhi? (Кто?)

- Белый.

Отрицательно кручу головой. К сожалению…

- Если я узнаю, что он трогал тебя… Тебя ждет серьезное наказание, Анна. Ты же не позволишь ему взять то, что принадлежит мне? Я, пожалуй, слишком затянул с играми.

Равнодушно пожимаю плечами, делая вид, что не понимаю. Еще как позволю! Да только он не захотел.

- Ты знаешь, как я тебя накажу за такое? - смотрит мне холодно в глаза с улыбкой. – Я свяжу тебя. И засуну в тебя всё… что попадется мне под руки. Mi prendero ' cura di te, uccellino. Non preoccuparti (Я о тебе позабочусь, моя птичка. Не волнуйся.).

Стучит задумчиво пальцами по перилам рядом с моей рукой.

Нет, - смотрю на него с отвращением. Лучше уж я использую то, что лежит у меня в сумочке. Но он не видит моего взгляда. Завис в своих мыслях.

- Cosa ha detto Inga?(что сказала Инга?)

Мне хочется убедить его, что с Бьянко ничего не было. Быть может, если Бьянко останется здесь, он всё-таки как-то поможет. Он же не отдал мои паспорта Руслану. И мне не придется… использовать папин пистолет. Я этого ужасно боюсь.

- Guardia... insolente (Охранник - наглый), - подбирает слово Руслан.

- No, mi sentivo male…

Объясняю, что мне было плохо, я попросила, чтобы не уходил. Сама! Но он все равно почти не понимает меня.

Начинает гладить мою кисть, кивая, словно понимает. Не дергаюсь, позволяя ему это. Если он уволит Бьянко… Я останусь совсем одна.

- Ну ничего, сейчас я его подрессирую. Чтобы нюх не терял. А дернется – вылетит отсюда нахрен в ту же минуту! Здесь должны работать только преданные мне люди,- бормочет, опуская взгляд в телефон.

Делает дозвон.

- Белый, подойди в дом...

15. Глава 14 – Дрессировка

С остервенением луплю однотонно в грушу.

- Белый, ты чо?

- Костян, сгоняй за сигаретами, а? – разворачиваюсь я. - Я выходить не могу.

Отдает мне начатую пачку.

- Бери у меня еще есть.

В три затяжки по дороге выкуриваю сигарету. Не помогает успокоительное моё… Чет сорвало крышняк. В груди бьется сомнениями – какую-то херню я сделал. Надо было говорить с ней. Хотя бы попытаться. Но она этим своим нежеланием общаться просто допинала моё самолюбие, блять.

Ты же не девица, Белый, ну? Можно было как-то… Обиды свои засунуть поглубже и выяснить нормально? Нахрена ты ее прогнал? Да, блять… Потому что мне, лосю, наглючило! Наверное. А теперь я прокручиваю Аню с Русланом рядом заново и… не вяжется. Опять же – паспорта эти.

Ну я ж не Громов, и ни разу не психолог. Я просто… силовик обычный. Сломать там – пожалуйста. А вот эти - ни да, ни нет... Хрен разберешь! Конкретнее как-то можно быть, Анна Аркадьевна?