У входа на террасу истуканами стояли два толстошеих мордоворота в строгих костюмах и чёрных очках. Похожие, как горошины из одного стручка. По низким лбам стекали капли пота.

 – Хочешь персик? – Макс протянул ей мохнатый плод.

Крис мотнула головой.

 – Зря. – Чёрный впился в пушистый бок белыми зубами. – Сейчас они в самом соку.

 – Как он умрёт? – спросила она, взяв фото в руки. Мужчина на снимке не вызывал у неё никаких эмоций. Ни жалости, ни волнения, ни страха. Это просто работа. Очередная мишень, не более. После первого заказа, помнится, она рыдала всю ночь, а наутро едва не наложила на себя руки. Но это в прошлом. Горских вытравил в ней всё человеческое. Смял и растоптал всё светлое и доброе, оставив взамен пустоту. Макс вытворял с ней такое, что Крис порой боялась вспоминать. «Тебя надо учить, девочка, – говаривал он. – Ты мне потом сама спасибо скажешь». Но больше всего Чёрный любил её наказывать. В этом деле его фантазия не знала границ. Однажды Крис отказалась выполнять заказ, узнав, что у мишени двое маленьких детей. Макс избил её. А потом два его мордоворота, тех самых, что стояли сегодня на страже, насиловали её. Не по очереди, но одновременно. Она брыкалась, кусалась, лягалась, захлёбывалась слезами, умоляла остановиться… а Горских пил вино, ел попкорн и наслаждался зрелищем. После этого случая Крис навсегда разучилась испытывать сочувствие к собственным жертвам.

 – Мне всё равно. – Чёрный снова надкусил персик, и по гладковыбритому подбородку потёк жёлтый сок. – Главное, чтобы без особого шума – ты знаешь, я этого не люблю – и в срок.

 – Сколько у меня времени?

 – Месяц, как всегда. – Горских выбросил косточку щелчком. – Справишься?

 – Ты обещал, что дашь мне поговорить с братом, – тихо сказала Крис, опасаясь, что голос выдаст её волнение.

 – Нужна ты ему больно! – хохотнул Макс, вытирая руки о халат. – Он теперь и голоса твоего не вспомнит. Живёт себе в Штатах, не обременённый долгами, баклуши бьёт и просаживает мои деньги, скотина. У него всё отлично, поверь.

 – Ты обещал. – Она сжала кулаки.

 – Сделай дело, и я устрою вам сеанс связи. – Горских схватил её за плечи и поднял рывком. – А пока иди ко мне. Аппетит разыгрался, и персиками такого не утолить.

Макс грубо поцеловал её, заставляя разомкнуть сжатые губы. Крис подумала, что неплохо бы откусить ему наглый язык.

Когда мужская ладонь нырнула под блузку и по-хозяйски сжала грудь, Крис попыталась отстраниться.

 – Не здесь… – прошептала она. – Не сейчас.

А лучше всего – никогда.

 – Именно сейчас и непременно здесь, – ухмыльнулся её мучитель и рванул тонкую ткань. По полу застучали отлетевшие пуговицы. – Или ты стесняешься? Кого? Этих упырей?

Он кивнул на телохранителей, продолжая грубо тискать её.

 – Это же твои добрые друзья, Крис, и ты близко знакома с каждым. Возможно, даже помнишь вкус их спермы. Так чего стесняться? Или, может быть, ты хочешь, чтобы они присоединились к нам, а? Что скажешь, детка? – Макс задрал ей юбку. – Ну так что? Пускай смотрят, или пусть участвуют?

 – Пусть смотрят, – выцедила Крис, и Макс ловко опрокинул её на стол. Закинул ноги на плечи.

 – Вот видишь? – он направил в неё член и вошёл так резко, что она не сумела сдержать крик. – Ты во всём согласна со мной, моя маленькая грязная шлюшка. А теперь покажи, как тебе хорошо. Я хочу, чтобы тебя слышало всё побережье. Если не справишься, наши хмурые друзья помогут тебе, да ребята?

От нового толчка Крис выгнулась дугой. Она задела бокал, и красное вино пролилось на белую скатерть. Глухой стон сорвался с губ и улетел прочь вместе с ласковым бризом.