– Я же сказала – не обижу, – улыбнулась Крис. – Спасибо вам.

Златозубый отсалютовал.

 – У такой хороший девушка и такой плохой муж! – сказал он. – Нэправильно! Скажи, чтоб не пил. Скажи – Ашот велел, вах!

 – Скажу, – пообещала Кристина и вставила ключ в замочную скважину.

***

Он

Тра-та-та-та-та, – автоматная очередь разорвала тишину. Растаяла в тумане и повторилась снова: – Трра-та-та-та-та…

Серёга не знал, куда идти: седая пелена сползла с гор, и долина утонула в сизой дымке. Хотелось пить, и в горле мучительно першило. Высоко-высоко в небе, широко раскинув крылья, парил орёл. Хорошо ему – для него нет никакой войны…

Тра-та-та-та-та…

Они шли уже много дней. Столько дней, что Серый сбился со счёта. Патроны давно кончились, а вместе с ними иссякла надежда.

Лёха застонал. Бедняга таял на глазах: лицо посерело, черты заострились, а на губах запеклась кровь. Идти он не мог – ему раздробили колени.

 – Держись, Лёха, – прошептал Серый, взваливая израненного товарища на плечо. – Ты только держись, ладно? Нам до своих – рукой подать. Гляди, за той грядой дорога. Сукой буду – там она, родимая. Лёх? Лёха?

 – Брось меня, Серый… – Хриплый голос звучал еле слышно. – Отвоевался я…

Друг зашёлся нехорошим кашлем, а потом ухватил Сергея ослабевшей рукой, понуждая нагнуться к запёкшимся губам.

 – Ты дойди до наших, Серый... Предупреди… Расскажи про эшелон… Это приказ. Выполняй, Серёга…

Очередь прошлась по кромке холма, и Сергей закрыл друга собственным телом. Свинец больно царапнул предплечье и щёку. Но это – ерунда. Главное, чтобы Лёха жил. Без Лёхи ему никак. Но друг совсем посерел. И глаза его остекленело уставились в хмурое небо, где пронзительно кричал орёл. И смерть замерла во взгляде…

 – Нет, Лёха! – завопил Серый и принялся трясти товарища. – Нет! Нет! Не умирай! Лёха! Нет!

Взрыв громыхнул над самым ухом, посыпались камни, земля набилась в рот… и Серый проснулся. Резко сел на постели.

 – Тише, тише…

Знакомый голос, но слишком темно, чтобы рассмотреть лицо.

 – Всё хорошо. Всё позади. Ты в безопасности… – Щеки коснулись холодные пальцы.

 – Лёха? – спросонья он назвал не то имя.

 – Нет. – Что-то щёлкнуло, и мягкий свет настольной лампы выхватил из темноты знакомые черты. – Это я. Кристина.

Не слишком соображая, что делает, Серый подался вперёд, и она обняла его. Крепко и ласково. А он уткнулся носом ей в плечо и усилием воли подавил всхлип: мужчины не плачут.

 – Тише, тише, ну… Ты в безопасности. Всё хорошо. Хорошо… Вот так…

Она гладила его по голове и плечам, чуть покачиваясь, и Серого понемногу отпустило. Он вздрогнул и отстранился. Глубоко вздохнул и шумно выдохнул.

Мужчины не плачут…

Прошла вечность, прежде чем Крис заговорила, и Сергей был благодарен ей за молчание. Однако первый же её вопрос сбил с толку чуть больше, чем полностью.

 – Почему не сказал, что чеченец [1]? – строго спросила соседка. Говорила она тихо, стало быть, стояла глухая ночь.

 – Я, по-твоему, с транспарантом ходить должен? – буркнул он, но наткнулся на спокойный взгляд серых глаз и осёкся. – Прости… Не хотел обидеть. Просто…

 – Забудь, – отмахнулась Крис. – На вот, выпей.

Она протянула гранёный стакан, и Серёга жадно осушил его. Лишь на последнем глотке он заприметил неладное: мутный белёсый осадок на дне.

 – Это что?

 – Успокоительное.

Да уж… Хладнокровия этой дамочке не занимать. Как и коварства.

 – Сильное? – напрягся Серёга. Ещё наркоты ему не хватало.

 – Тебе в самый раз, – отозвалась Крис как ни в чём не бывало. – Ложись давай.

 – А водка есть?

 – Нельзя вашему брату водку, – заявила соседка. – Если бы я знала, что ты – чеченец, никогда бы не…