– Проглотила? – поинтересовался он, запуская руку ей под платье. Трусиков на Крис действительно не было: Макс изорвал стринги в клочья.

Работай, сучка…

 – Я всегда глотаю, – шепнула Кристина, прикусывая Алмазному мочку, пока он сжимал пальцами её сосок и тёрся твердокаменным членом о бедро. Таблетку она благополучно загнала за щёку, а потом незаметно выплюнула в стакан с недопитым лимонадом.

В общем, Гера – порядком обдолбанный и чрезвычайно возбуждённый – уже плотно сидел на крючке, когда на них обрушился пьяный вдрызг Серёга, и Крис срочно пришлось ретироваться. Особых сожалений она не испытывала: так даже лучше. Никуда Гера Алмазный теперь не денется – она это знала наверняка. Пока не трахнет, не успокоится. Она оставила ему засос и горсть мутных полунамёков: загадочность – первое оружие в соблазнении. И, пока Серый молотил кулаками всё, что движется (а всё, что не движется – двигал и молотил), под шумок убежала из Арбуза, словно Золушка с бала. Только вот все туфли оставила при себе.

«Эх, всё ж таки все мужики одинаковы», – грустно покачала головой Кристина, наблюдая из-за угла, как телохранители грузят Цыганёнка в красный лексус.

Все… за исключением Максима Игоревича Горских…

Но что делать с Серёгой? Бросить его на мостовой, полуголого, облёванного и пьяного в дребезги, она не могла. Ну никак не могла.

«Да уж… Постарался Акиф на славу», – подумала Крис, однако тут же одёрнула себя: в том, что Серый валяется на тротуаре в полной отключке, виновата она. И никто, кроме неё.

Кристина вздохнула, сняла туфли, подошла к соседу и опустилась на корточки. Узнает он её, или нет – плевать. Теперь она сможет списать любое подозрение на пьяный бред: всем известно, что под градусом любая замарашка кажется Анжелиной Джоли.

 – Серый… – Она коснулась его плеча. – Ты живой?

 – Ы… Э-э-э… Лёха… Лёха? Ы-ы-ы…Держись, Лёха! – Сосед ухватил её за щиколотку.

 – Понятно. – Крис отдёрнула ногу и вышла на дорогу. – Такси!

Первая машина ловко затормозила аккурат у бездыханного Серёгиного тела.

 – Вах, какой красывый дэвушка! – златозубый водитель чмокнул воздух. – Пэрсик!

Кристина наклонилась, демонстрируя горцу декольте. Этот вид гипноза всегда удавался ей на славу.

 – У красивой девушки муж лыка не вяжет, – надула она губки. – Помоги, милый. Деньгами не обижу.

Водитель посмотрел на Серёгу. Потом на её сиськи. Потом снова на Серёгу… И опять на сиськи.

 – А-эх! Молодёжь! – сказал он и вышел из машины, громко хлопнув дверцей. – Пить не умеешь, зачем пьёшь, а? Скажи ему, да!

Грузин ловко подхватил Серого подмышки и поволок к своей серебристой десятке.

 – Скажи – мужчина всегда должен мужчина быть. Открой, да.

Кристина помогла погрузить соседа в машину, а сама села впереди, но очень скоро пожалела об этом: всю дорогу злотозубый любитель персиков ныл по поводу тяжёлой жизни бомбил, цен на бензин, вороватых депутатов, неблагодарных детей и глупых баб. Крис терпела – без ворчливого горца она ни за что не смогла бы дотащить тяжеленного Сергея до квартиры. А парню становилось хуже. Он всё громче звал какого-то Лёху, а когда открывал глаза, взгляд его становился совершенно безумным. Страшным.

 – Совсем плохой, – ворчал водитель, волоча Серёгу по ступеням, а Крис всерьёз жалела, что живёт не на первом этаже. – Завтра больной будет, да.

Серый вдруг начал вырываться.

 – Лё-ё-ёха-а! – заорал на весь подъезд, кинулся к перилам, а потом согнулся: его снова вырвало.

 – Слюшай, дэвушка, я на такое не подписывался! – водитель шарахнулся от Сергея, словно тот покрылся чумными бубнами. Однако, когда Кристина протянула ему три купюры, просиял. – Вах!