- Что мне делать? – подал голос лор, смирившийся видимо со смертью жены.

- Лор Варели, я сделаю надрез вот здесь, - показала на живот Энниры, проведя пальцем по тому месту, где будет рассечение. – Вы должны заморозить эту область, но не переусердствуйте! Ведь тут, под тонким слоем кожи и жира ваш ребенок, вы не должны его задеть. Как только я сделаю надрез, следите за оттоком крови, контролируйте, чтобы ее не вытекло слишком много. Но она должна течь, чтобы омывать края раны, только слегка. Вы меня поняли?

- Разрез? Вы собираетесь резать мою жену, пока она еще жива? – ужаснулся лор, на время выпадая из охватившего его оцепенения.

- Это единственный шанс для нее и ребенка! Она под воздействием маквиса, сами видите, уже даже заснула. К тому же вы заморозите место разреза. Давайте уже начнем!

- Ниара, вы в курсе, что ваши глаза белые все время? – не к месту спросил лекарь.

- В курсе! – огрызнулась я. – И я все это время вижу, как вы предаете жену огню. Так давайте изменим это видение, лор Варели! – совсем непочтительно гаркнула я.

- Я не смогу без нее жить, Ниара, - тихо признался лекарь. – Если моя жена умрет – убейте и меня, - обреченно попросил он. – Также вскройте мне живот, и пусть я испытаю все, на что обрек мою Энниру.

К счастью, одновременно с этими словами он приложил руку к тому месту на животе хитайи, куда я указала и заморозил верхние слои тканей. Не медля и секунды я сделала надрез специальным ножом, выполняющим роль скальпеля. Кровь текла вяло, думаю, это от того, что действовала заморозка. Достать ребенка было несложно. Размотав три витка пуповины и подождав, пока кровь в ней перестанет пульсировать, обрезала точным движением. Ребенок не дышал. Как и лор Варели, по-моему. Но я четко видела бледно-золотую нить новорожденного хитара. Наклонила его и слегка шлепнула по попке. Малыш зашелся криком, и я со спокойной совестью передала его отцу. Мне предстояло самое сложное – нужно ушить рану.

Спустя четверть часа, снова обработав разрез антисептиком и перебинтовав, повернулась к счастливому отцу. Он так и стоял, держа сына на руках, на том же самом месте, даже не двигаясь. Мальчик притих, он спал.

- Лор Варели, вы что же, даже не осмотрели ребенка? – возмутилась я. – Давайте его сюда.

Обтерла малыша чистой влажной тряпицей, послушала сердцебиение, посчитала пульс, визуально осмотрела всего. При этом маленький хитар изволил проснуться и голосил все время осмотра. Кожа, конечно, синюшная, - отметила для себя, - но в целом он в порядке. Это просто чудо! Без помощи Пресветлой не обошлось. Оставив ребенка на низком тюфячке неподалеку от кровати, обошла застывшего столбом лекаря и осмотрела Энниру. Настой маквиса переставал действовать, дыхание хитайи становилось тяжелым, на лбу снова проступал пот.

- Пока она не проснулась, нужно перестелить постель и убрать здесь все, - указала на валяющуюся прямо на полу плаценту, а куда мне надо было ее девать в тот момент? – Лор Варели, вы меня вообще слышите?

- Она умерла? – надтреснутым голосом спросил хитар.

- Что? Да нет же! Как вы только лекарем-то стали? – рассердилась я, насильно усаживая мужчину на стул подальше от кровати. Распахнула дверь, за которой ожидаемо обнаружились несколько служанок. – Ты и ты, - ткнула в тех, что стояли рядом. – В спальне нужно убрать. И поживее!

Пропустила настороженно смотрящих на меня женщин внутрь и снова закрыла дверь. Видения на меня накатывали непрерывно, но пока работала, я сумела будто отодвинуть их на второй план. Словно выключила звук. Старалась смотреть сквозь них, и у меня выходило. Потом, остановившись и задумавшись, я смогу восстановить в памяти увиденное, а может и нет.