- Да, мия Ниара, - склонилась она и тихонько шаркая по полу оставила меня, наконец-то, одну. Потом будет раскаяние, извинения… все потом. А сейчас я должна понять, должна вспомнить.

Забралась с ногами на широкий подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. Закрыла глаза. Во сне всегда сначала плескалось море, всегда все начиналось с этого. Потом я видела лицо женщины, ее глаза… А потом страх, боль и я просыпалась. Нет! Не сегодня! Я должна вспомнить. Должна понять…

Начала отматывать назад. Море, женщина… Стоп! Новый образ – смазанное лицо какого-то хитара. Хотя нет, не хитара – человека. Да откуда я могу знать человека? – одернула сама себя. Пресветлая, ну за что ты так меня мучаешь? – в который уже раз взмолилась я.

- Ниара? – в комнату без стука вошел отец, окончательно прервав поток образов. – Ты не спишь?

- Ты ведь и так это знаешь, - вздохнула я, поворачиваясь к нему. – Сири донесла?

- Что с тобой, дочка? – взволнованно спросил он. – Дона Сири не заслуживает такого обращения. Она с тобой с самого рождения и всегда желает лишь лучшего.

- Я знаю, - согласно кивнула в ответ. – Я не со зла, не хотела ее обидеть. Завтра попрошу у нее прощения, - заверила я, спускаясь с подоконника.

- Дело ведь не в прощении, Ниара, - отец уселся на стул около моей кровати. – С тобой что-то происходит, и это беспокоит всех нас. Не хочешь мне рассказать?

- Это все мои сны, - призналась я. - Не знаю, как именно объяснить то, что вижу каждую ночь, - тяжело опустилась на кровать, подогнув под себя ноги. – Эти образы меня мучают, папа, не дают покоя. А когда мне начинает казаться, что я вот-вот пойму, вот-вот увижу – они ускользают, - раздосадовано закончила я.

- Это просто кошмары… Отпусти их, и они уйдут.

- Но они не уходят! Они не уходят, папа! Они мучают меня каждую ночь, каждую! Стоит мне только закрыть глаза, как я вижу пугающие образы, чувствую страх. А потом… потом я умираю.

- Умираешь? – сглотнул отец.

- Я не уверена, - пояснила устало. – В том то и дело, что я ни в чем не уверена. Но с каждым днем эти сны все более реальны, я стала просыпаться от боли. Этого раньше не было. Теперь страх такой сильный, что я не могу избавиться от него до полудня, я не могу отпустить… не могу перестать думать.

- Ниара, - отец помолчал секунду, - думаю, учителей, что с тобой занимаются, недостаточно. Нужен кто-то еще.

- О чем ты говоришь? – не поняла я.

- Подозреваю, что во снах прорывается твой дар, - пояснил отец. – Если так, то ничего опасного нет, нужно лишь научиться с ним работать.

- Какой дар? – грустно рассмеялась я. – У меня ведь даже грариенов нет! А мне уже десять. Папа, ты разве еще не понял, что у тебя родилась пустышка? Нет у меня никакого дара!

- Ты ошибаешься, милая, - мягко улыбнулся отец. – В первые же секунды, едва взяв тебя на руки, стоило тебе родиться, я сразу увидел, что ты особенная. Таких, как ты – единицы, Ниара. Твой дар, твоя Сила – это не стихии.

- А что же? – с надеждой смотрела на одного из сильнейших хитаров, высшего лора империи Карахар.

- До конца я не уверен, - замялся отец. - Но думаю, ты оракул, Ниара, - все же закончил он.

От обиды едва не расплакалась.

- Папа, ну я же серьезно! – воскликнула я. – А ты потешаешься надо мной! Ну какой я оракул? Что ты выдумываешь?

- Стоило тебе родиться, Ниара, - очень серьезно заявил отец, - как твои чудесные глазки заволокло тьмой. Ты уже взрослая хитайя и видишь, что ни у кого вокруг нет таких же глаз, как у тебя. Оракулы рождаются крайне редко, Ниара, только поэтому я не могу быть уверен полностью, но что-то мне подсказывает, что я прав.