«Муж» волок меня за волосы к дому. Довыёживались, леди? – стучало в башке. Ой, ду-ура! С трудом, но получилось привстать на ноги.

- Пустите! Больно! – согнувшись в три погибели, подбегала я за ним и выглядело это… очень далеко от достоинства. Перед глазами мелькали крепкие мужские ляжки в подобии трико, дальше вниз – черная кожа мягких высоких сапог совсем без каблуков, на пятках колесики золоченых шпор...

Кожа на висках горела огнем, в глазах темнело от боли.

- Сей же час, непременно... миледи, - шипел он, - только выясню, куда ты… лесная тварь, дела мою Джейн.

6. Глава 6

Люди находят свою любовь по-разному. Андрей Цимлянский нарвался на это дело на кладбище.

Он редко бывал на могиле жены – потерял ее уже давно. Да и тогда долго по ней он не горевал, скорее сильно растерялся и очень жалел… о том, что в свое время чего-то Наталье не додал, в чем-то отказал, но главное - так и не смог полюбить. Все так маются, наверное, когда уходит близкий человек. Память обязательно вытаскивает из загашника те самые факты, щедро стимулирующие совесть, и она начинает исправно жрать тебя. Но и это со временем проходит и забывается, особенно когда надуманная вина на самом деле яйца выеденного не стоит.

Андрей старался не обижать жену, их брак «по залету» всегда казался ему удачным. Наташа была хорошей хозяйкой и стала неплохой матерью их сыну. Приятная внешне, молчаливая, вся в себе, в своих увлечениях вышивкой и вязанием, работу свою в конторе агрофирмы она просто отбывала. А он своею горел, пропадал в полях и на токах сутками. Она никогда этим не упрекала, дома его ждал вкусный ужин, чистая одежда и воспитанный сын. Спокойная совместная жизнь двух разумных людей без изматывающих драм и страстей, он считал – удалась. А дальше случилась та авария. Через два года сын уехал учиться и дом совсем опустел, брать себе жену второй раз Андрей не видел смысла. Его работа занимала слишком много времени и если Наталья не особо на него претендовала, то со следующей женой могло так и не повезти.

Для души у него была работа, для тела – женщины, согласные на встречи без обязательств. Как только он начинал сомневаться в этом согласии, сразу деликатно, насколько получалось, расставался. Готовить простые и сытные блюда он умел и сам, прибрать за собой тоже. Душу не тянула тоска, одиночество не тяготило – привык. Душой он и так был одинок все время своего брака. Немногие друзья и работа давали необходимый минимум общения и этого хватало. До недавнего времени.

Старое кладбище густо заросло кустами сирени. Она как раз только зацвела – белая, голубоватая… горланили соловьи где-то в густом переплетении ветвей, а еще, наконец, потеплело и совсем потянуло на лето. Лавочка была удобной, со спинкой, и Андрей засиделся возле Натальи, вначале глядя с легкой грустью на ее портрет на обелиске, а потом и просто так, прикрыв глаза и думая уже о своем.

Вырвали его из раздумий голоса. Густые кусты не давали видеть соседний участок, но судя по звукам, туда подошли две женщины - пожилая и молодая. Они о чем-то тихо говорили между собой – ровно, без слез и надрыва, и Андрей опять расслабился. Что-то там у них постукивало, лилась вода… убираются – понял он. А потом затихло, будто они тоже присели и замолчали, вспоминая…

И тут женщина постарше вдруг тихо запела – не очень умело и негромко, задумчиво… будто только для себя:

- Ты знаешь, мама, он такой… он не такой, как все… он не такой – другой…

- Надежный, ласковый, родной… - всхлипнул рядом молодой женский голос, и вот они тихонько пели уже вдвоем: - Он только мой! Он мой… А я за ним, как за стеной… Мама, ну зачем ты, а? Мама! – вскрикнула вдруг молодая женщина раненой чайкой и зарыдала – горько, искренне, ужасно… это было ужасно больно – даже просто слышать ее горе.