Однако спустя полчаса, проведенные в ванной, вся моя хваленая уверенность куда-то исчезла. Словно теплые струи воды просто-напросто смыли ее в канализацию.

Так что теперь я стояла перед зеркалом, виня душ во всех смертных грехах, и понимала, что не смогу отказаться. Да, такое решение было совершенно неправильным, нелогичным, да и попросту идиотским, но выдавить фразу: «Александр Николаевич, я не буду с вами ужинать. И обедать не буду. И завтракать. И вообще переезжайте, пожалуйста, в тундру» – было гораздо сложней, чем признаться в том, что на самом деле я оборотень и в полнолунье превращаюсь в милейшего пухлощекого енота.

Уже хотела начать гуглить мотивационные книги на тему «как перестать быть тряпкой и научиться говорить «нет» преподавателю», если таковые, конечно, имелись, но в последний момент передумала и решила пойти другим путем. Ведь если я не в силах хотя бы попросить попробовать отстать, то, по крайней мере, могу попытаться сделать так, чтобы Александр Николаевич лично бросил это неблагодарное дело.

И сказать «нет» я не в состоянии конечно не из-за того, что он мне хоть на грамм симпатичен!

– Абсолютно не симпатичен! – сказала уверенно, глядя на то, как Ксерокс пытается свить гнездо на диване.

И о виде преподавателя без футболки я не вспоминаю!

– Ни разу не вспоминала!

– Ви-и-и-ить! А Машка-то у нас, кажется, с катушек слетела! – бестактно вклинилась в воодушевляющий монолог мама, решившая вновь заглянуть в комнату. Сообщив отцу нужную информацию, родительница обратилась ко мне. – Я там борщ сварила, оголодаешь – поешь, – после чего ушла восвояси.

Я же, усвоив информацию, коварно улыбнулась. Хорошо, Александр Николаевич, хотите ужин в неформальной обстановке? Будет вам ужин!

Без десяти восемь я была абсолютно готова и теперь с удовольствием осматривала получившийся результат в отражении. Конечно пришлось постараться, но оно того стоило.

Найти черную одежду оказалось не так сложно. Трудности начались дальше, когда дело дошло до макияжа. Жирный слой черного карандаша для глаз на верхнее и нижнее веко, полтора килограмма дымчатых теней, старая мамина пудра, которая была тона на три светлее моего, и опять-таки спасительный черный карандаш, которым пришлось размалевать губы за неимением темной помады.

Для полноты образа на шею нацепила какие-то цепи, найденные в кладовке. Полагаю, что одна из них вообще была велосипедной, но отлично подчеркивала мою готическую мрачность, а значит, идеально вписывалась в стиль.

Пока искала туфли, встретила Ксерокса, который, кажется, если бы мог, с радостью покрутил бы у виска. Но за неимением такой опции в кошачьей комплектации предпочел просто побыстрей сбежать, активно передвигая лапками.

– Все-таки сатанисты? – равнодушно глядя на мои сборы, спросил папа.

– К Александру Николаевичу собираюсь, – как обычно, ответила чистую правду.

– А-а-а… — задумчиво протянул отец. – Осиновый кол дать?

– Не, спасибо, пап, – после чего улыбнулась, взяла ключи и вышла из квартиры, пока не наткнулась на маму. Она все же была более впечатлительной, могла и экзорциста вызвать.

Так как для встречи с преподавателем требовался максимум сил и энергии, решила немного настроиться. Спустилась на пролет ниже и открыла окно, вдохнув вечерний воздух, пропитанный ароматом цветущих во дворе деревьев.

Шорканье ног по лестнице услышала тогда, когда уже практически смогла поймать дзен.

– Проклятые наркоманы! Найдите себе другой подъезд! – запричитала вырулившая на площадку Елизавета Макаровна.

– Да почему ж сразу наркоманы? – с улыбкой спросила я и… повернулась к женщине лицом. – Всего лишь сатанисты, вы не переживайте!