На дворе царило призрачное и бурное «безвременье» – краткий период после разгрома первой революции, когда царило устойчивое ощущение, что настоящие бури еще впереди, они сметут все, что только можно, поэтому сейчас, именно сейчас, надо наслаждаться жизнью, получать от нее все, отдавать себя чувствам без остатка. Потому что потом будет уже поздно. Причем счет уже идет даже не на годы – на месяцы.

В. Князев

Казалось бы, никаких объективных показателей не было: в стране царил экономический подъем, в Петербурге и в других городах – строительный бум. Государственная дума успокоилась и уже не пыталась дерзить государю и министрам. И тем не менее современники жили предчувствием: все это внешнее благополучие ненадолго…

Недаром некоторые современники сравнивали Петербург Серебряного века с Третьим Римом времен упадка. «У всех на уме одно удовольствие, – сетовал в октябре 1911 года обозреватель “Петербургской газеты”. – Увлечение модой достигло своего апогея. Бросаются деньги сотнями, тысячами, миллионами. И не только богачи-петербуржцы, но и бедняки жадно стремятся к “роскошной жизни”. Роскошь растет, растет с нею и “легкоправность” общества, нарастает волна общего спада, декаданса. Куда мы идем? Не в пропасть ли?..» Но пока запас времени еще был. Небольшой, но был.

Летом 1912 года Князев в очередной раз появился в Петербурге. Михаил Кузмин задумал издать совместно с ним сборник стихов – под многозначительным названием «Пример влюбленным. Стихи для немногих». Иллюстрации согласился делать художник Сергей Судейкин – давний приятель Михаила Кузмина. Тогда-то Всеволод Князев и познакомился с Ольгой, женой Судейкина. И влюбился в нее без памяти.

Юного гусара можно было понять: устоять перед этой роковой женщиной, одной из первых красавиц богемного Петербурга, практически невозможно… Актриса, певица, танцовщица, переводчица, манекенщица… Как вспоминали современники, она была непревзойденной, неповторимой, знающей себе цену. Ей посвящали стихи Федор Сологуб, Игорь Северянин, Велимир Хлебников, Александр Блок…

Сергей Судейкин женился на ней в 1907 году, а перед свадьбой поэт Федор Сологуб, тоже влюбленный в Ольгу, написал ей стихотворение, ставшее роковым предостережением: «Под луною по ночам // Не внимай его речам // И не верь его очам, // Не давай лобзаньям шейки, – // Он изменник, он злодей, // Хоть зовется он Сергей // Юрьевич Судейкин». Первое время супруги Судейкины были неразлучны. Художник просто боготворил свою жену. Она блистала в вызывающих платьях его работы, благодаря усилиям мужа быстро стала самой заметной дамой среди тогдашней столичной богемы. Ольга Судейкина вела невероятно бурную светскую жизнь. Однако потом супруг охладел к ней, стал заводить романы на стороне, заявив ей, что не любит ее…

Именно тогда в ее жизни и появился юный гусар, наивный, трепетный, мечтающий о славе и красивой жизни. В июле 1912 года Всеволод Князев, сраженный Ольгой Судейкиной, написал стихи: «Вот наступил вечер… // Я стою один на балконе… // Думаю все только о Вас, о Вас… // Ах, ужели это правда, что я целовал Ваши ладони, // Что я на Вас смотрел долгий час?..»

Вернувшись в Ригу, Князев пишет такие строки: «…мне не страшны у рая Арлекины, лишь ты, прекрасная, свет солнца, руки не отнимай от губ моих в разлуке».

В начале сентября того же года Кузмин приехал в гости к Князеву в Ригу. Там Кузмин получил письмо от Судейкина: «Без Вас скучно, хотя по-прежнему ходят офицеры и другие… Ольга с театром еще не решила. Она второй день лежит в постели, сильно простужена, жар, я за нее беспокоюсь…»