Первая кружка пошла хорошо, пиво бухнулось на старые дрожжи, снова вгоняя разбойников в состояние развеселого разноса.

Чародей икнул, и давно забытые ощущения (из далекой молодости, проведенной в загулах при каком-то королевском дворе) хлынули потоком.

На третьей кружке Балимор начал радоваться нежданным гостям, а на пятой поймал себя на том, что внимательно-внимательно слушает речь Дейнара.

А послушать было что.

Первое время чародей считал, что ему рассказывают некую новомодную сказку и искренне потешался над ее перипетиями. Даже чуть не упал под стол, заливаясь старческим смехом, похожим на скрип ножа по стеклу.

Дейнар вернул его на место.

– А теперь серьезно, дед, – сказал он, глядя из-под выпуклых надбровных дух, напоминающих заросшие деревцами утесы. – Ты можешь это сделать?..

– Сделать что? – спросил Балимор, пережевывая деснами кусок козьего сыра.

Разбойник с завидным терпением пересказал, вкратце, то, что говорил минуту назад.

– Да вы, должно быть, рехнулись! – воскликнул чародей.

Улыбка сползла с его усов.

– Нет. И это самое интересное, – заметил Хлок, пожирая копченый окорок.

– Но… но…

Дейнар ухмыльнулся и положил ручищу на стариковские плечи.

– Мы слыхали, ты великий волшебник.

– Лучший волшебник, – поддакнул бывший вор.

– Самый лучший, – кивнул Дейнар, – и самый великий. Как там говорят? М… Всех времен и чего-то там…

– Народов, – подсказал Балимор автоматически.

– Вот именно! Да, то самое! Всех этих и этих тоже!.. – В пасти Хлока с чавканьем исчез большой маринованный помидор, сок потек по грязной щетине.

– Но это же нонсенс, – пробормотал чародей. – Впрочем…

– Соглашайся, мы щедро заплатим! – сказал Дейнар, обнимая Балимора запанибрата. – Ну! Чего, денег не надо? Золота? Подумай, сколько мы все можем поиметь с этого! В Фалвиндере, говорят, улицы драгоценными камешками выстланы! Решайся! На старости лет хоть поживешь как человек! Смотри! Что у тебя за халупа? Срам! Твое жилище разве что для собак годится, а не для величайшего магистра.

Балимор обвел взглядом обстановку, такую привычную, такую родную и нашел ее в высшей степени безобразной. Может, он и не мечтал о дворце, но уж точно не об этой берлоге.

«Ведь в самом деле, – подумал старик. – Я что, не достоин большего? Неужели так и помру в этом собачатнике?»

Балимор поднял обе руки и стукнул ими по столу, заставив провизию подпрыгнуть. Глаза чародея замерцали.

Разбойники переглянулись с усмешками: попался, старый пень!

– Ну, что скажешь? – спросил Хлок, выплюнув на пол кости от рыбы.

Балимор приосанился, глянув на гостей свысока, пошамкал беззубым ртом и поправил колпак.

– По рукам, господа бандиты!

– Э, ладно, только мы не бандиты… Предпочитаем «искатели приключений», – сказал Дейнар. Его в глубине очень нежная душа, которую не успели до конца испортить годы службы в королевском войске и карьера криминального элемента, всегда протестовала против подобных определений.

– По рукам, господа искатели приключений! Я это сделаю! Но! – Балимор поднял палец. – Заключим договор. У меня есть свои условия.

– Тридцать процентов тебе, остальное нам! – тут же сказал Хлок.

– Нет, нет, нет! – захихикал чародей, потирая ручки с неприятным шуршащим звуком. – Нет, нет, нет! Дело не в процентах. В качестве платы за свою услугу я хочу нечто совсем другое!..

И он торжествующе поглядел на гостей, довольный до крайности мыслью, которая минуту назад пришла ему в голову.

Разбойники инстинктивно напряглись. Как всякие личности, подозрительные с точки зрения честного обывателя, они были подозрительными по натуре.