«Спать!» – командую самому себе.

Представляю ее лицо, когда она проснется, и отчего-то улыбаюсь…

***

Я сплю и ощущаю, что мне трудно дышать. Мне тяжело, потому что на мне лежит чья-то тяжелая рука. Нет, это невозможно, мне снится сон, что я лежу не одна, а с мужчиной.

Поворачиваю голову и вижу лицо спящего Ростислава Андреевича. Чтобы убедиться в том, что я не сплю, протягиваю руку и слегка касаюсь подушечками пальцев его колючих щек. Чувствую!

Как я оказалась с ним в одной постели? Прокручиваю в памяти последние минуты вчерашнего вечера. Он жестоко обвинил меня в умышленном преступлении и отправил спать. Но потом пришел ко мне и лег рядом. Почему? Нашел доказательства моей невиновности? Иначе его бы здесь не было.

Пытаюсь снять с себя его руку, но тщетно. Тяжелая!

– Куда собралась? – сипло спрашивает он, не раскрывая глаз, и прижимает меня к себе.

– Ростислав Андреевич, я…

– Доброе утро, Ксения.

В мой зад отчетливо упирается что-то твердое. О, нет… Боже!

Вот так ситуация. Впервые в жизни просыпаюсь с мужчиной. Как я могла не почувствовать ничего ночью, или когда он там пришел? Но не думаю, что он позволил себе что-то лишнее со спящей девушкой. Но сейчас-то я проснулась, а у него утренняя эрекция.

Надо бежать!

– Доброе. Можно мне встать в туалет?

Он отпускает меня и переворачивается на спину. Подхватываю чулки с пола и выбегаю из гостевой спальни.

– Вернись потом, – кричит мне в след.

Ага, щас прям, думаю. Приму у Машки душ и свалю отсюда на все четыре стороны. Похоже, мы в доме одни.

Запираю на ключ спальню, чтобы не вздумал проникнуть, когда буду мыться. Снимаю платье и вижу красные полоски на теле. Да, спать в вечернем наряде такое себе. Хорошо хоть додумалась стащить чулки. А то бы ноги сейчас ныли.

Встаю под теплые струи душа и блаженствую. По-хорошему нужно выйти к Ростиславу Андреевичу и спросить, реабилитирована ли я в его глазах? Но я боюсь. Мы наедине, а, значит, он может позволить себе всякие… вольности.

Уйти, не прощаясь? Но я хочу знать, кто виновен в Машкиной беде.

Выключаю душ и иду одеваться. Думаю, Маша будет не против, если я позаимствую у нее старый спортивный костюм.

Облачаюсь в вещи подруги, подсушиваю волосы и иду по длинному коридору. Где искать Машиного отца? Вряд ли он все еще лежит в гостевой комнате. Ведь прошло уже полчаса.

В спальне Ростислава Андреевича раздается какой-то шорох. Иду туда и вижу его в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер.

– Ой, простите, я не знала, что Вы не одеты, – накрываю глаза ладонью.

– Да все нормально, заходи.

– Я подожду внизу, пока Вы оденетесь, – выпаливаю и пулей лечу вниз.

Я успела рассмотреть его широкую грудь, густо покрытую черными волосками. Черт, это так… мужественно! Вот бы провести ладонью по его груди и ощутить жесткость волосинок.

На плече у него выбита какая-то татуировка, кажется, змея. А его тело… На нем ни единой жиринки. Рельефный торс и упругий живот. Когда он только успевает заниматься спортом?

Сижу внизу на диване и дергаюсь, как на иголках. Надо бы попить кофе и съесть что-нибудь, но стесняюсь без Маши хозяйничать на кухне.

– Пойдем завтракать, – спускаясь по лестнице, говорит Ростислав Андреевич.

На нем футболка поло, шорты и кроссовки – все белоснежное, как будто только из магазина. Волосы еще влажные после душа.

Встаю с дивана и иду за ним на кухню. Прерываю неловкое молчание вопросом: «Помочь?». Он просит нарезать сыр и ветчину. Остальное берет на себя.

Спустя минут десять наши тарелки выглядят весьма аппетитно.

– Я каждый день готовлю для Маши завтрак, – признается Ростислав Андреевич.