Мы с Грегом служили для нее своего рода источником вдохновения. Если можно так сказать про вампиров, ведь они существа без души и вдохновение должно быть для них чуждо. Однако Рената являлась исключением из правил. Ее полотна поражали внутренней наполненностью. На этом полотне, висящем над кроватью, мы стояли в профиль, спиной друг к другу. По цвету полотно делилось на две половины, словно день и ночь. Я находилась на светлой стороне, а Грег – на темной. На моей поднятой ладони сидела ярко-лазоревая бабочка. Глядя на картину я мечтала, чтобы бабочка перелетела к Грегу. Мне этого безумно хотелось! И вдруг я заметила, что бабочка на картине больше не на моей ладони, она перенеслась к Грегу! И тьма, окружавшая его, словно от порхания ее ярких крылышек постепенно начала уходить. Внутри картины все оказалось полностью залитым солнечным светом. Мы по-прежнему стояли спинами друг к другу, но лицо Грега уже не было мертвенно-бледным: цвет кожи стал теплее, румянец заливал щеки, черные волосы блестели на солнце. Мне даже показалось, что прядки шевелятся от легкого летнего ветерка.

– Любимый! – прошептала я и потянулась к картине.

Я погладила его лицо, слегка коснулась поцелуем уголка розовых губ, но Грег не ожил и не спрыгнул ко мне из картины, как втайне я надеялась. Он по-прежнему оставался нарисованным и смотрел куда-то вдаль.

– Как странно! – сказала я, отодвигаясь от картины. – Бабочка исчезла с полотна. Если бабочка, как я всегда думала, это душа Грега. Значит, свершилось главное, Грег уже не бездушный вампир, а обычный живой парень. И это счастье! Хватит плакать!

И я действительно ощутила счастье. Это длилось лишь мгновение, но как остро я его почувствовала! Словно на миг я вошла в душу исчезнувшего Грега и поняла, что происходит внутри него.

– Ему больно, как и мне оттого, что мы разлучились, – вслух подумала я, – но я точно знаю, что на какую-то секунду он был счастлив!

– Сомневаюсь! – раздался звонкий голос.

Я вздрогнула, резко отвернулась от картины и натянула покрывало до подбородка. В кресле возле окна сидела Рената. Конечно, я могла бы уже давно привыкнуть, что вампиры появляются там, где им заблагорассудится, но такие внезапные появления по-прежнему повергали меня в шок. Рената была очень красивой, эффектной и сексуальной. Мало кто мог устоять перед ее ослепительной внешностью. Все вампиры со временем становятся внешне притягательными и совершенными. А иначе как бы они привлекали жертв? Рената обожала корсеты и замысловатые прически с локонами. Но сейчас ее густые темно-каштановые волосы были прямыми и падали ей на лицо. Она выглядела так непривычно, что в первый миг я ее не узнала. Вместо присущих ей черно-красных тонов в одежде я увидела густо-фиолетовое длинное платье, полностью скрывающее ее точеную фигуру.

– Привет! – сухо проговорила она и откинула волосы со лба. – Значит, все-таки добилась своего? И что, ты, вижу, непомерно счастлива?

– Извини, я оденусь, – ответила я, с трудом сдерживая дрожь.

«Какая же я идиотка! – ругала я себя, забежав за дверцу шкафа и быстро одеваясь. – На что рассчитывала? Что после исчезновения Грега все его родственнички тут же оставят меня в покое? Нужно было сразу уехать из этого особняка! Интересно, а остальные тоже здесь?»

Я застегнула джинсы, натянула свитер, кое-как собрала волосы в хвост. Потом нащупала рукой кулон – особое украшение, которое сделал для меня Грег. Кулон представлял собой сосуд из крупного алмаза, доверху заполненный кровью Грега и от этого казавшийся рубиновым. Я никогда с ним не расставалась. Кровь Грега не раз выручала меня в трудную минуту, ведь она обладала ядовитыми свойствами и служила мне защитой и от людей и от вампиров. Кроме того, она являлась живой частичкой моего любимого и создавала ощущение его постоянного присутствия. Я поправила кулон под свитером и вышла к Ренате.