Безвольно поднимала и опускала руки, позволяя им делать своё дело.

У нас щелоки наделаны:

Первый щелок-то осиновый,

Второй щелок-то рябиновый,

Третий щелок-то черёмховый.

Первым щелоком омоешься –

Ты омоешь, красна девушка,

Ты омоешь горючи слёзы;

Закрыв глаза, беззвучно заплакала. Я уже не могла ничего сделать. Нет пути назад. Как же тяжко следовать зову сердца. Перед глазами встало лицо Эриссы.

Ей тоже скоро придётся пройти через это. Но у неё всё будет иначе. У неё будет Йонхет…

Только от одного воспоминания о нём сердце отозвалось сдавленной болью.

Вторым щелоком омоешься –

Смоешь со бела лица кручинушку;

Третьим щелоком омоешься –

Уж ты смоешь, красна девушка,

Ты свою да девью красоту.

Теперь меня обтирали душистыми настойками, подсушивали кожу мягкими полотенцами.

Сира закончила колдовать над моими волосами, она заплела мне две тугих косы, перевязав их белыми лентами.

Не успела я опомниться, как девушки уже внесли моё свадебное платье, шаль и большой венок из свежих цветов. Их плотные, немного жилистые лепестки едва не мерцали в этом приятном полумраке. Нежный, светло-голубой цвет так и напоминал о моих глазах.

- Что это за цветы?

- Иглика, — Сира нежно погладила меня по плечу. – Первоцвет, у вас он зацветает ещё весной, а у нас появляется только к лету.

- Красивые.

- Господин сказал, что они прекрасно подойдут вам. Что когда он смотрит на них, то вспоминает о вас и ваших глазах.

- Что? – словно очнувшись от странного сна, я вцепилась в руку Сиры и сильно её сжала. – Что ты сказала, Сира?

Но женщина мгновенно умолкла, поняв, что сболтнула лишнего.

Мой будущий муж прекрасно знает меня, как я выгляжу? Но откуда?

Кто же он такой?

Каменная крошка скрипела под ногами, когда я поднималась на вершину холма, держась за руку Эдвинга. Он же в ответ лишь слабо сжимал мою ладонь, будто ободряя.

Мне было очень страшно. Сердце колотилось так, что липкая, тошнотворная волна раз за разом подкатывала к горлу, вынуждая делать мелкие и частые вдохи.

Белая свадебная шаль всё ещё скрывала моё лицо. Я ничего не видела. Только нечто светлое, пробивающееся через искусно сотканное полотно.

Сегодня, с самого восхода солнца, никому нельзя смотреть на меня. Так велят Боги. Иначе духи прошлого заберут наше будущее семейное счастье.

Лишь когда узел узкого и длинного, расшитого золотом и серебром синта скрепит наш союз, я смогу, наконец, увидеть того, кто же стал моим мужем.

Эдвинг неожиданно остановился и взял мою вторую руку:

- Госпожа, мы почти пришли. Мне придётся вас оставить одну.

- Спасибо, Эдвинг, — едва смогла ответить. Но прежде, чем он ушёл, я крепко сжала его ладони. – Спасибо за всё!

- Ничего… Мой господин – хороший человек. Не слушайте ничего и никого. Что бы вам ни говорили. Слышите? Не верьте! Боги не оставят вас.

Боги? Нет. Они явно отвернулись от меня. Я сделала, возможно, неверный выбор. И теперь не стоит рассчитывать на их благосклонность.

Нынешняя ночь, как и предыдущая, была без снов. Неужели я потеряла свой дар?

Холодный порыв ветра, и я содрогнулась от ужасающего чувства страха. Эдвинг ушёл. Тепло его ладоней ещё оставалось на кончиках моих пальцев. Я спрятала руки под край шали, отороченный широкой золотой полосой. Нервно растирая ладони, ждала.

Вокруг были люди. Я знала это. Чувствовала на себе их взгляды. И когда мы шли узкой тропой к Святилищу богов, расположенного на вершине холма, слышала голоса.

Конечно, такое событие не может оставить всех в стороне. Наместник князя женится…

Интересно, Йонхет здесь будет? Эрисса? Увижу ли сестру?