5. 5. Я никому не сделаю больно

Дед мол­ча встал и от­пра­вил­ся вслед за пар­ня­ми. Я дёр­ну­лась бы­ло, но нат­кну­лась на осаж­да­ющий взгляд из-под се­дых бро­вей. Ког­да де­дуля в та­ком нас­тро­ении, к не­му луч­ше не лезть — это я за­пом­ни­ла с детс­тва. Впро­чем, он быс­тро вер­нулся и сел за стол как ни в чём не бы­вало. Я уж по­дума­ла, что всё обош­лось, но за­мети­ла, как он по­тёр под сто­лом пра­вый ку­лак.

Так Ко­ле и на­до! Пусть ещё и Ки­рилл ему вре­жет, что­бы го­лову вклю­чал, преж­де чем рот от­кры­вать. Ес­ли рань­ше он при каж­дой встре­че звал ме­ня за­муж, и ме­ня это да­же тро­гало, то те­перь его за­цик­ленность на свадь­бе при­носи­ла од­ни проб­ле­мы.

Они вер­ну­лись че­рез де­сять или пят­надцать ми­нут, ког­да я уже под­пры­гива­ла на сту­ле от бес­по­кой­ства. Ки­рилл был спо­ко­ен и в хо­рошем рас­по­ложе­нии ду­ха, а Ко­ля — край­не за­дум­чив. Он шмы­гал опух­шим но­сом и под­ти­рал его бу­маж­ным пла­точ­ком. На ли­це Ко­ли от­ра­жалась су­матош­ная ра­бота мыс­ли — он выг­ля­дел так, слов­но под его че­реп­ной ко­роб­кой пе­резаг­ру­зил­ся компь­ютер. Ин­те­рес­но, что Ки­рилл ему ска­зал? Аг­рессия меж­ду ни­ми уле­тучи­лась. Ещё нем­но­го — и ста­нут луч­ши­ми друзь­ями.

Олег Иго­ревич ска­зал:

— По­ка вы гу­ляли, я всю пиц­цу до­ел. Но там ещё италь­ян­ские де­сер­ты есть — ти­рами­су, пан­на-кот­та ка­кая-то… Я за ко­фе, ко­му ещё сде­лать?

— Мне, — ска­зал Ки­рилл.

— Мне то­же, по­жалуй­ста, — поп­ро­сил Ко­ля.

— И мне.

— Де­душ­ка, те­бе нель­зя ко­фе!

— Иног­да мож­но, я прек­расно се­бя чувс­твую. Мне во­об­ще нра­вит­ся у вас в Пи­тере —ве­село так, не то что в Ов­ся­нов­ке.

Он и прав­да выг­ля­дел от­лично: здо­ровый ру­мянец, блес­тя­щие гла­за. И да­же слов­но по­моло­дел на пя­ток лет. Не­уже­ли ему при­ят­но, что муж­чи­ны бо­рют­ся за его внуч­ку? Вот уж не ду­мала, что в нём взыг­ра­ет ро­дитель­ская гор­дость в та­кой нек­ра­сивый мо­мент. Или ему дав­но хо­телось дать Ко­ле по но­су за его не­умес­тный маль­чи­шес­кий го­нор? Что ж, ес­ли у де­душ­ки хо­рошее са­мочувс­твие — са­мое вре­мя приз­нать­ся в том, что взрыв са­модель­ной бом­бы выр­вал ку­сочек пло­ти из мо­его пле­ча. Спа­сибо мол­ча­нов­ской кур­тке — за­щити­ла от мел­ких ос­колков.

— Де­душ­ка, ты толь­ко не вол­нуй­ся, но мне на­до кое-что те­бе рас­ска­зать, — на­чала я.
 

***

Уже глу­бокой ночью, пос­ле слож­но­го раз­го­вора с де­душ­кой и клят­венных за­вере­ний в том, что те­перь ме­ня бу­дут ох­ра­нять и бе­речь, как хрус­таль­ную ва­зу, мы с Ки­рил­лом вер­ну­лись к не­му до­мой и рух­ну­ли в пос­тель. Се­год­ня был труд­ный день, а зав­траш­ний обе­щал его пе­реп­лю­нуть. Мы сос­та­вили длин­ный спи­сок не­от­ложных дел: пе­ревез­ти из мо­ей квар­ти­ры не­об­хо­димые ве­щи — хо­тя бы одеж­ду и обувь на пер­вое вре­мя. Съ­ез­дить к док­то­ру на пе­ревяз­ку и за­од­но в той же кли­нике сде­лать де­душ­ке ЭКГ и УЗИ сер­дца. Ес­ли поз­во­лят вре­мя и си­лы, Ки­рилл хо­тел, что­бы я встре­тилась с его ад­во­катом: на­вер­ня­ка у по­лиции ос­та­лись ко мне воп­ро­сы, и ад­во­кат был мне жиз­ненно не­об­хо­дим. Я не про­тес­то­вала. При ад­во­кате бу­дет лег­че объ­яс­нять­ся с хму­рыми и въ­ед­ли­выми сле­дова­теля­ми.

Ещё я бы хо­тела по­видать­ся с Ва­сили­ем Ива­нови­чем, но, как толь­ко за­ик­ну­лась об этом, Ки­рилл пом­рачнел:

— Это пло­хая идея. Он по­доз­ре­ва­емый в де­ле о по­куше­нии. Я не хо­чу, что­бы ты с ним встре­чалась.

Я не ста­ла го­ворить, что знаю Ва­силия Ива­нови­ча ис­клю­читель­но с по­ложи­тель­ной сто­роны и не ве­рю в его ви­нов­ность. Не вре­мя вы­гора­живать сво­его су­тенё­ра.