Почти безвыходным.

Вариант оставался только один – имсит, но он мне совершенно не подходил. Зачем я вообще тогда пыталась сбежать, если на место одного модифицированного придет другой? Он не даст мне свободы, не даст жизни. Я окажусь в еще одной тюрьме.

Громкий противный звук неприятно резанул по ушам.

– Это что? – спросила я у девушек, переговаривающихся между собой.

Ответила мне поднимающаяся с дивана Маиша:

– Пора собираться на вечернее построение.

Дугообразная арка из общей гостиной вела сразу в просторный холл, где девушки выстроились в единую линию. На их фоне в другой одежде я ощущала себя не в своей тарелке. Впрочем, дело было, скорее всего, вообще не в одежде. Просто я не вписывалась в это место от слова совсем и находиться здесь в принципе не желала.

На больших окнах висели тяжелые бордовые портьеры. Кроме уже привычных взгляду подсвечников и двух каминов, на стенах имелись странные кованые фонари. В них огонь горел будто на свече, но самих свеч видно не было. Лично я таких ни разу в жизни не видела.

Позади нас стояли круглые деревянные столики в окружении небольших диванчиков и кресел. За ними по углам вились массивные растения в горшках, с распустившимися на концах белыми и розовыми цветами. Несколько картин, каминные полки со статуэтками и шкатулками для спичек – вот и все убранство почти пустой комнаты. Гораздо больше места занимали арки и двери.

– Все собрались? – раздался холодный голос имсита.

Он вышел из боковой двери, оглядывая нас невозмутимым взором. Взгляд его совсем не зацепился за меня. Скорее наоборот, прошел сквозь меня, будто я не являлась значительным элементом этой композиции.

Впрочем, на фоне имсита мы все выглядели незначительными.

В брюках цвета хаки, в темно-зеленой футболке и массивных ботинках он выглядел как-то по-военному. Не строго, нет, скорее так, будто собирался на охоту. Мой отец примерно так и одевался на подобные мероприятия, которые увеселительными я нисколько не считала.

– Итак, сегодня вас стало на одну больше. Думаю, вы уже успели познакомиться с Вероликой. В ближайшие дни вы должны приучить ее к нашему распорядку и рассказать обо всех нюансах проживания в колледже, – подошел мужчина ко мне, не глядя протянув белый лист.

Взяв его, я пробежалась глазами по предоставленному расписанию.

– Просыпаться в пять утра? Вы шутите? – возмутилась я, застопорившись уже на первой строчке.

– Нисколько, – невозмутимо ответит имсит, сверкнув серебром. – Мы поднимаемся так ежедневно.

– Работа в саду, уход за животными, – читала я вслух, вырывая строчки из распорядка. – Это колледж или тюрьма?

– А это уже решать вам.

– Я хочу уйти! – смяла я лист в кулаке, решительно глядя модифицированному в глаза.

Девушки негромко рассмеялись на мою реплику, но я осталась непоколебима, нисколько не смутившись. Ждала ответа, и мне его предоставили:

– Отсюда вы, Веролика, сможете выйти только в трех случаях. Первый: я посчитаю, что вы готовы покинуть это место. Второй: вам исполняется двадцать один и вы принимаете решение покинуть мой гостеприимный дом. Третий: вас забирают родители. И не пытайтесь сбежать. Этим вы только навредите себе. А теперь ужин. Надеюсь, что Агнес сегодня ничего не сожгла.

Девушки неспешно последовали за имситом. Я тоже поплелась, но все как есть оставлять не собиралась. Пройдя через другую арку, мы оказались в просторной столовой. Миловидная пышнотелая блондинка в белом фартуке как раз заканчивала сервировку стола. Количество приборов, тарелок и бокалов поражало воображение. Тут будто готовились к званому ужину: белоснежная скатерть, темно-синие салфетки, цветы в вазе и серебро. Много-много серебра.