— Ты сама готовила пахлаву? — раздался из-за спины удивленный голос Данияра.
Дарина даже сейчас слышала, в каком он пребывал шоке от своего открытия. Но почему-то она не хотела видеть его лицо, совершенно. Ее оскорбило его отношение к ней. Он подумал, что она встретит его родителей покупной едой, в которую не будет вложена ни душа, ни желание угодить. Чертов придурок! Неужели так трудно было спросить ее или же просто озвучить свои мысли раньше, например, часа четыре назад! Она бы тогда не пыхтела на кухне с утра, стараясь успеть все приготовить к обеду!
— Ты и каурму приготовила? — Данияр полез открывать крышку кастрюли, а после и завернутое в пакет и полотенце ее коронное блюдо. — И чуду ты сама приготовила? — ошарашенно произнес муж, застыв над мясным пирогом, национальным блюдом ее народа.
Как же больно слышать эти его интонации, его неверие, его удивление.
— Закрой, пожалуйста, все и подожди меня в машине, я скоро спущусь. Только приготовлюсь, — уточнила она вдогонку, проигнорировав его вопросы.
Дарина решила вновь сбежать хоть ненадолго, побыть одной. Ей сейчас была особенно неприятна его компания.
Не поднимая взгляда, она уже прошла вперед, к выходу из кухни, как неожиданно была перехвачена Данияром. Он схватил ее чуть выше локтя и одним движением развернул к себе, тем самым заставив Дарину от испуга взглянуть на него.
— Извини, — вдруг произнес Данияр, чем застал ее врасплох.
От услышанных извинений она еще сильнее заволновалась. За что он просит прощения? Искренен ли он?
— Я не думал, что ты сама столько всего приготовишь для моих родителей и будешь их ждать. Если бы я знал, я бы привез их сюда, Дарина.
Девушка слушала его, одновременно освобождаясь от его захвата, но продолжая стоять на месте.
Мужчина смотрел в красные, заплаканные глаза девушки и готов был сам себя ударить. Он никак не ожидал такой хозяйственности от восемнадцатилетней девчонки. Тем более от такой избалованной и ветреной. Да еще и замешанной в деле о наркоте.
Он не хотел ее опозорить, поэтому сразу отправил родителей за город к дяде. А тут Дарина сама готовила, ждала его родителей, соблюдая традиции и обычаи его народа. Ему стало стыдно за свои преждевременные выводы, и сейчас, глядя в ее обиженные голубые глаза он готов был себя прибить, за то, что ненароком, но все же обидел ее. И словом, и делом.
Она стояла прямо перед ним, такая ранимая, такая растерянная, что единственным его острым желанием было заключить ее в свои крепкие объятия и сильно прижать к себе, подарив ей надежду и успокоение.
В неведомом порыве он сделал шаг, но резко остановился. Он просто не мог этого сделать. Да и она не поймет его.
Как он и ожидал, Дарина сделала шаг назад и удивленно посмотрела на него, не понимая его действий.
Растерявшись, Яр отвернулся, прошел к окну, проклиная себя за такую реакцию.
—Иди приготовься, я подожду тебя.
Девушка послушно пошла в свою спальню, на ходу размышляя, зачем он так близко хотел к ней подойти и не слишком ли резко она отреагировала на его шаг.
Потратив на сборы около часа, Дарина без зазрений совести вышла из комнаты. Более того, она призналась сама себе, что нарочно растягивала время, желая позлить супруга, обидеть его или же просто насолить. А возможно, и все вместе.
К удивлению Дарины, Яр все еще находился на кухне.
Она заметила остатки приготовленной ею еды на тарелке, стоящей на столе, и удивленно посмотрела на Данияра.
— Я проголодался и решил перекусить, пока ты готовилась, — поняв ее немой вопрос, ответил он. — Кстати, очень вкусно. Давай пахлаву и пироги возьмем с собой как гостинцы. Зачем покупать торт, когда у нас есть такая вкуснятина, — и как бы в подтверждение своих слов достал большие тарелки. Откуда-то возникли пакеты, и Данияр ловко все разложил на тарелки и упаковал каждую в отдельный пакет.