“Я тебя не хочу”, – набатом стучат в голове слова Тани.

Она меня не хочет! Но и говорить тоже не хочет… Это что же такого ей сказала Лариса?

Млять…

Плетусь в соседний двор, где есть ночной супермаркет. Покупаю бутылку сорокоградусной и, сев на скамью, пью прямо из горла. В голове чёрт-те что. И я не знаю, как докатился до такого состояния, раз сижу в свадебном костюме и хлещу алкоголь из бутылки, как какой-то местный ханыга. Ха! Видел бы кто-то сейчас из суда.

Пока я пытаюсь разобраться с хаосом в своей голове, на телефон приходит сообщение от Ларисы. Жму на белый конверт. Читаю. И зверею, ощущая, как пальцы сжимают телефон до побеления.

Мегера! Просит, чтоб я приехал. После всего она ещё смеет мне писать. Стерва…

Хрен знает, как не разбил телефон после сообщения бывшей. Но уже через пять минут меня накрывает агонией, и я уже не понимаю, что творю, раз вызываю такси и диктую водителю домашний адрес Ларисы.

Добираюсь в другой конец города очень быстро, потому что ночью город спит, а я, мля… Еду к своей бывшей, чтобы поставить эту стерву на место! Возможно, утром, когда протрезвею, я пожалею об этом поступке, но не сейчас. Сейчас я готов придушить дрянь за то, что она смеет вести себя как королева.

Через полчаса тарабаню в квартиру Ларисы. И похрен на её соседей.

– Стасик, я знала, что ты ко мне придёшь, – открыв дверь, Лариса спешит навстречу, но я хватаю её за плечи и с силой заталкиваю в квартиру.

Продолжая удерживать за плечи, прижимаю бывшую к стене. И хорошенько встряхиваю, помня, что она всё-таки женщина. Будь Лариса мужиком – уже бы стёр в порошок и посрать мне на последствия. Такие люди слов не понимают, до них доходит только применение силы.

– Я тебя сказал, что между нами всё кончено? – рявкаю я и Лариса испуганно хлопает глазами, не ожидая увидеть меня в гневе. – Говорил или нет?

С силой сжимаю плечи, заставляя бывшую кивнуть.

– Так какого хера ты не оставишь меня в покое?

– Стас, я же люблю тебя. А ты любишь меня… Ну зачем ты так с нами? – смеет возражать и меня продолжают расшатывать эмоции. – Зачем ты женился на этой девочке? Мог бы просто платить алименты её ребёнку. Я бы тебе и слова не сказала.

– Это мой ребёнок! И жениться на его матери или нет – это моё собственное решение, поняла? Мне твои советы до сраки. Оставь в покое мою семью. И даже на пушечный выстрел не подходи к моей жене. Нас с тобой больше нет, Лара. Я нажрался за шесть лет достаточно. Больше не хочу.

– Но так не бывает, – качает головой, – ты не можешь разлюбить за одну ночь. Я не верю тебе! Ты ведёшь себя так, потому что обижен на меня за то, что я сделала аборт. Ну пойми, Стас, нельзя мне было рожать. У меня уже возраст не тот. Я даже не выносила бы этого ребёнка. Если ты мне не веришь, то почитай мою медицинскую карточку – там всём написано.

– Пять лет назад тебе было рано рожать, потому что карьера, потому что всё ещё впереди. А в тридцать девять тебе уже поздно, потому что нет здоровья, – ухмыляюсь и отступаю на несколько шагов: – Ты убила моих двоих детей. Ты даже не дала им шанс родиться. Ты… ничтожество в моих глазах.

***

Таня

Наволочка уже мокрая от моих слёз, но я продолжаю утыкаться лицом в подушку и беззвучно плакать. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как ушёл Стас, потому что за окном всё ещё темно, а на часы я специально не смотрела – не хотела расстраиваться ещё больше. Хотя разве может быть больше?

Когда в перерывах между моими всхлипываниями хлопает входная дверь и из коридора доносится шум, я замираю. Прислушиваюсь. И заставляю себя перестать плакать. Пусть не видит Вербицкий, как мне больно, как разрывает всю на части…