– Позвольте, помогу, – услышала позади себя, когда пыталась в одной руке удержать сумку и два пакета с тетрадями, а второй открыть дверь.

– Благодарю, – ответила на автомате, даже не посмотрев в сторону говорившего.

Мужчина открыл дверь и пропустил меня вперёд. Мне пришлось с ним подниматься на свой этаж (мужчина поехал выше), но вот посмотреть на него, даже не посмотрела.

Его я узнала по голосу. Слух у меня музыкальный, да и слуховая память хорошая. Так мы и познакомились. Сергей первый раз приезжал навестить коллегу, который жил в нашем подъезде, а потом приехал из-за меня.

Через год мы поженились. Серёжа любил Дарину как родную, хотя в её свидетельстве о рождении был записан бывший муж. Совместных детей у нас с Сергеем не было. Пережить ещё раз подобное, я бы, наверное, не смогла. Да и страх, что патология повторится, никуда не делся. Поэтому рисковать не стала, а Серёжа не настаивал, что ему нужен ребёнок. Он очень любил Даринку.

Я сама души не чаяла в своей дочери. Вспоминая, сколько я пережила, до сих пор не верила, что весь этот кошмар закончился.

***

Появление Кости выбило твёрдую почву из-под ног. Не думаю, что он будет на чём-то настаивать, но вероятность повторной встречи нервировала. А она, к сожалению, неизбежна.

– Ты какая-то не такая, – замечает Сергей, когда я в очередной раз прослушала, о чём он говорит.

– Извини, устала, – вздыхаю.

– Полина, ты совсем не отдыхаешь. Может, съездим на пару дней куда-нибудь?

– Серёжа, о чём ты говоришь? Ещё не конец четверти. Какие пару дней?

– Обыкновенные. Выходные.

– Нет, Серёж. У меня административные контрольные и куча отчётов на носу, – устало тру лоб, стараясь отогнать непрошенные мысли.

– Полина, так тебя надолго не хватит. Ты убьёшь себя работой.

– Работа здесь ни при чём, – отвечаю рассеянно.

– Тогда что «при чём»?

Смотрю на мужа. Такой сумасшедшей любви, какой была с Костей, у нас с ним не было. Было тихо, спокойно, надёжно. Я знала, что могу доверять ему свои проблемы. Серёжа, если ничем не мог помочь, просто поддерживал, и эта поддержка была для меня важнее всего.

– Сегодня в школу приходил Лебедев, – признаюсь, глубоко вздохнув.

Сергей смотрит, явно не понимая, о ком идёт речь: я довольно часто рассказывала ему про своих учеников и их родителей.

– Отец Дары, – добавляю шёпотом.

– Что ему было нужно? – вскидывает брови муж.

– Классный руководитель попросила провести беседу с родителями. Костин сын учится с Дариной в одном классе.

– О, как?! Он знает про Дарину?

– Теперь знает. В смысле, Костя знает.

– И правильно сделала, что рассказала, – произносит муж.

– Нет. Я бы никогда ему не сказала. Даринка забежала в кабинет на перемене, и он сам догадался.

– Может, это и к лучшему. Дарина уже взрослая девочка, она должна знать правду. Уверен, что она поймёт.

Я знала, что, когда Дарина подрастёт, то начнёт задавать вопросы, и мне придётся объяснить ей, почему в её свидетельстве о рождении, в графе отец, записано другое имя. Но я не хотела, чтобы дочь видела Костю.

– Серёжа, я не хочу, чтобы Дарина о нём знала, – качаю головой. – Он сам отказался от неё и не имеет никакого права даже смотреть в её сторону! – выплёскиваю то, что кипело во мне целый день.

– Полина, в тебе сейчас говорит обида, – муж мягко обнимает меня за плечи.

– Да, Серёжа, я до сих пор его не простила, и никогда не прощу! И я рада, что он ушёл, – высказываю на эмоциях. У меня внутри бушует такой ураган чувств, но радости там точно нет.

Я ни капли не покривила душой, когда призналась, что до сих пор не простила Лебедева. Не простила того, как каждый раз с замиранием сердца ждала, что скажут мне на очередном осмотре. Не простила тех слёз, когда, затыкая кулаком рот, чтобы не разбудить дочь, рыдала, сидя на полу в ванной, срываясь на эмоции от усталости. Я ничего не простила. Обида притупилась со временем, но своим появлением Костя снова напомнил мне о том, какими ненадёжными бывают самые близкие и любимые люди. Я не знаю, как я пережила тогда всё. Лебедев вычеркнул нас как ненужный элемент из своей жизни, и я не собираюсь пускать его обратно.