Разворачиваю учебник к себе. «На шахматной доске стоят…» – читаю про себя условие.

– Серёж, вы чего? Это же задача для начальной школы! – смотрю на него.

– Ага! Только в ней не хватает данных…

– Серёжа, ты серьёзно?

– Полина, как можно найти какую часть составляют оставшиеся белые фигуры, если половины неизвестно…

– Что неизвестно? – с улыбкой смотрю на мужа.

– Сколько всего фигур.

– Серёжа, ещё скажи, что ты не знаешь, сколько фигур в шахматах… – Я красноречиво смотрю на него.

– Да, ёлки зелёные! – Муж хлопает себя по лбу. – Полина! Ну, какого лешего они не вписали это в условие задачи?! – возмущается человек с высшим образованием.

– Чтобы дети немного включали голову, и потому, что это известная величина.

– Я не понял, – сопит Филипп.

– Пап, – просит объяснить Даринка.

– Сейчас, доча, – вздыхает Серёжа, возмущённо качая головой. – Поль, я объясню детям и будем ужинать. Ладно?

– Хорошо.

Оставляю всю компанию, а сама иду на кухню. Было так здорово, когда приезжала мама и готовила, разбаловав этим нас немного.

– Объяснил? – спрашиваю, когда муж садится на своё любимое место.

– Я минут двадцать пялился в учебник, не понимая, кто из нас идиот! Это учебник по математике или задачи для клуба знатоков?

– Да, ладно тебе! Всё равно бы догадался. В конце концов вам ничто не мешало подглядеть ответ в ГДЗ.

– Правда? Хитрая какая! Только Дарина и Фил решили, что будут думать сами, а не списывать.

– Ну ты-то мог… – делаю намёк.

– Нет. Это было бы нечестно, – вздыхает муж.

Сейчас Серёжа похож на обиженного мальчика, который, узнав секрет фокуса, разочаровался в нём.

– Ты позвал детей? – перевожу тему и прячу улыбку.

– Да. Только Фил сказал, что допишет и домой побежит. Поздно уже.

Я посмотрела на часы, висевшие на стене. Что-то он сегодня, действительно, припозднился.

9. Глава 8

После того раза, когда Костя искал сына, его я больше не видела. Бывший муж никак о себе не напоминал. Даже подготовкой детей к проекту занималась учитель истории, и две недели прошли относительно спокойно. О «большом дядьке», который приходил к ним в класс и много говорил, Дарина тоже ничего не рассказывала, а я не стала заострять её внимание, кто это. Решила, что пока вполне достаточно той правды, которую она получила. Главное, что дети нашли между собой взаимопонимание. Любопытство Дарины и тяга к контактам Филиппа сыграли неплохую роль к их сближению. Даже Ольга Васильевна мне как-то заметила, что общение Филиппа с моей дочерью хорошо влияет на мальчика: у него уменьшилось количество замечаний по поведению и стало реже наблюдаться отсутствие домашнего задания. «Главное, что дружба двоечника и отличницы дала положительные результаты, а не получилось наоборот, как это обычно бывает!» – в шутку смеялась классный руководитель. А я не стала посвящать коллегу в секреты этой дружбы.

Жизнь вошла в привычное русло с небольшим изменением: Филипп стал нашим частым гостем. Ни я, ни Серёжа ничего плохого в этом не видели. Муж к чужому мальчику относился спокойно, они даже немного общались, хотя Филипп по началу сильно робел, но потом привык, называя того дядя Серёжа. При моём появлении Лебедев-младший неизменно вытягивался по стойке смирно. Почему-то ему казалось, что за его «плохое поведение» я могу не разрешить общаться со своей дочерью. С одной стороны это выглядело немного забавным, а с другой говорило, что мальчик уже сталкивался с определёнными запретами.

Плановое родительское собрание затянулось, точнее родители никак не хотели расходиться. Серёжа сидит за последней партой и терпеливо ждёт, когда все удовлетворят своё любопытство и покинут кабинет. В следующем году мой класс ожидает государственная итоговая аттестация, которая почему-то больше пугает родителей, чем самих учеников. И тихая паника у первых началась уже сейчас, тогда как вторые были абсолютно спокойны.