Гарри сказал, что у меня есть три дня. Прошло уже два, а дальше что? Так может пройти целая вечность. Дни, недели, месяцы. Можно просидеть на успокоительных, продолжать дальше реветь в подушку, даже не пытаться выйти из этого состояния, в которое он погрузил меня с головой.

Сажусь на кровати, прикрываю лицо руками. Так нельзя… Нужно идти в полицию. Да-да нужно пойти в полицию и все им рассказать.

14. Часть 13

Глава 13

Я просто встаю с постели и делаю то, что должна делать. Умываться, застилать постель, варить в турке черный кофе с ажурной пенкой. Только сегодня все происходит слишком медленно, как зажёванная кинопленка.

Сколько раз я наносила макияж, но в этот раз больнее всего. Больше пудры, кремовых теней, хайлайтер. Теперь можно выходить даже на сцену, только вот внутри не все так идеально, как кажется на первый взгляд. Еще кипит на медленном огне, бурлит в чугунном котелке то гнетущее чувство.

Всего одна ночь, как один выстрел. Не хочется смотреть в зеркало, видеть свое отражение, даже не смотря на но, что синяки пройдут, но боль такое ощущение, что она навечно поселилась в грудной клетке. С этим нужно жить. Просто жить дальше без робости, слабости и отчаянья, которое теперь постоянно преследует меня.

Надев солнцезащитные очки и завязав шелковый платок выхожу из квартиры.

Все как обычно. Ярко светит солнце, шелестит зеленая листва, в летнем воздухе витает сладкий запах акаций. Дышу полной грудью и делаю шаг за шагом.

Иду быстро, из случайных прохожих никого. Обычно я выхожу из дома рано, когда все спешат на работу или наоборот возвращаюсь слишком поздно, когда в окнах многоэтажек загорается свет. Сегодня другой случай. Время близится к полудню и на улицах почти никого. Пустуют остановки и в парке на лавочках, возле топиарных изгородей не сидят пожилые, седоволосые женщины, опираясь на палочку.

Иду вдоль улиц, пересекаю площадь, где шумит фонтан, его холодные капли оседают на мою кожу. Теперь все кажется другим. Темно-бордовым. Теперь не восхищает та пестрота города, его бешеный ритм, запутанность, многогранность, где ни на мгновение не прекращается жизнь. Если только глубокой ночью, когда загорается миллионы огней, когда на серый асфальт опускается ночная прохлада.

Возле двухэтажного кирпичного здания, где припаркованы машины с мигалками толпились широкоплечие мужчины в форме. Заложив руки в карманы брюк, они что-то активно обсуждали, смеялись, их заливистый хохот доносился до меня. Подхожу немного ближе, они стоят ко мне спиной, я не вижу их лиц, а потом один из них оборачивается и я вздрагиваю. Резко останавливаюсь, сердце колотится, как у воробья. Трепещет все внутри. Артур... Теперь я узнаю его из тысячи, из миллионной толпы.

Не могу сделать следующий вздох, потому что дыхания не хватает. Поворачиваюсь в обратную сторону, и чувствую его шаги за своей спиной. Он приближается, ощущаю его затылком, всеми фибрами души и не понимаю, что он здесь делает, хотя только кажется, что не понимаю. Это очевидно, только сложно принять. Артур – мой самый страшный кошмар, теперь преследует меня и у отделения полиции.

Догоняет, хватает за руку, отводит в сторону. Дикий страх снова закрадывается в душу. А сердце стучит, стучит, стучит не умолкая… Мы останавливаемся в тени высокого дерева, которое раскинуло пышные кроны над нами. Он разворачивает лицом к себе, его глаза яростно горят, наливаются кровью, как тогда, той роковой ночью.

Сильнее сжимает мое запястье, говорит грубо, стиснув зубы.

- Я же тебе сказал в ментовку не ходи. Да и опоздала ты, кто же через три дня приходит. Такие вещи сразу фиксируют. А ты сама ко мне приехала, такси отпустила, в дом зашла. И раздевалась тоже сама, я лишь немного помог, - последние слова он почти шепчет на ухо.