– Не буду! – стоял на своем. – Тем более не знаю как.

– Нарисуй там, а? Тебе чего жалко? Дети все-таки.

– Дети? – рассмеялся я. – Здоровые лбы, на них пахать можно. К тому же там небольшие проблемы… – поскреб за ухом, сморщив лоб.

Говорить Тимки или нет? Процент того, что прибьет он меня на месте мал, может, и стоило попробовать.

– Какие? – рычал почти Демидов-старший, скинув свой компресс.

Даже привстать попытался, но тут же, побледнев, снова падал на подушку.

– Там слегка ведомости подпорчены. Меня уже отчитали. Удивились еще так, мол, Тимофей, вы всегда аккуратны, а тут документы… и халатность. Короче, возможно, ты на карандаше.

Наверное, все-таки лучше было молчать.

Тимке мой рассказ не понравился. Он сжал челюсть, аж перекосило бедного, а потом проскрипел не хуже калитки в огороде у мамы.

– Убью.

– Сам виноват! – железный аргумент, против которого он пойти не мог. По крайней мере, пока его голова болела и отказывалась соображать. – Этот бабник Козловский сам напросился. Слышал я утром в буфете, как он дружкам своим втирал, что окучить собирался Лерку.

– Теперь понятно, – вздохнул Тим, – месть…

– Ничего подобного, – попытался я отнекиваться, не собираясь признавать, что он почти прав. Самую каплю.

– И что дальше? Козловский хоть жив?

– Ну из полиции тебе же не звонили! – фыркнул я, растянувшись в кресле, наблюдая, как на одинокой сосновой ветке, что стояла в старенькой вазе, раскачивался синий стеклянный шар.

– Боже… – принялся стонать Тим.

– Он был первым не сдавшим, а потом как-то все пошло… – припоминая, начал я пересказ. – Увлекся, с кем не бывает.

– Ты препод. Должен был откинуть эмоции.

– Подставной, – поправил я его. – Если бы не твой корпоратив, ничего не было.

– Не мог отказать. Высокие чины были.

– Карьерист, – укоризненно произнес я, глядя на страдания Тимофея. Поделом ему!

– У Лопуховой красный диплом без пяти минут в кармане,– оживился брат, вспомнив мою бывшую некстати. Точнее, нашу…

Я исподлобья посмотрел на страдальца, ловя в его взгляде отрицание.

– Не было у нас ничего!

– Не гони, – замотал головой, не веря ему.

Обиды не чувствовал уже, злости тоже. На Тимку точно. А вот Лера!

Не знаю, когда не видел ее, вроде жил не тужил, стоило вспомнить или попасться на глаза фотке в телефоне с ней, так накрывало сразу.

Ярость обжигала пламенем, по венам несся яд, и становилось невыносимо горько. Мы так и не поставили, кажется, точку. Лишь обменялись взаимными упреками и на этом все.

Ду-ра-ки!

Но теперь уже ничего нельзя было поделать.

– Порадуй меня, скажи, что у нее пятерка.

Тим загонял меня в тупик!

Вот как озвучить правду-то? Это, к слову, теперь его проблема, не моя!

– Почти, – кашлянул я в кулак. – На пересдаче, возможно, будет.

– Кир, ты мне точно брат? Может, подменили в роддоме, пока мама моргнула? – на Тимке не было лица.

Отчаяние вперемешку с негодованием читались в его взгляде. На долю секунды мне стало стыдно, а потом окунулся в воспоминания, в тот мерзкий вечер, когда Лерка уходила и понял… не жалею!

– Не нужно драм. Лопухова умная. Исправит.

– Нет уж, Кирилл. Исправишь ты и прямо сейчас, – твердо заявил Тимофей, указав мне на дверь пальцем. – Отыщи ее и объясни все.

– А опознавать потом ты меня будешь по фрагментам? – без энтузиазма посмотрел я на порог.

Тим был непреклонен, а я видеться с Лопуховой не хотел и просьбу брата выполнять тоже. Объясняться? Нет! Может, еще в ногах у этой заразы поваляться? Обойдется.

Но, выйдя из подъезда, я втянул морозный воздух носом, поднял воротник пальто и направился прочь. Лишь через несколько сотен метров сообразив, что двигался не к дому, а в сторону общаги.