— Привет. — Ника замечает выбежавшего за мной в прихожую ребенка, и ее лицо вытягивается. — Ты не один?

— Не один. Выходной мы проведем с ним. Поможешь?

— Да-а… — Она заходит в квартиру и сбрасывает с себя туфли, переводит на меня возмущенный взгляд. — Багдасаров, мог бы предупредить заранее! Я же нарядилась, как на…

— Случку? — Насмешливо приподнимаю бровь и улыбаюсь шире, когда Ника смущается.

— На нее самую!

— Она сегодня отменяется. — Я беру Рика на руки и, закрыв дверь за своей гостьей, иду в гостиную. — Сейчас ты сваришь нам обед, потом Рик поест и мы пойдем в парк. В нескольких километрах от дома открыли новый. Я листовку увидел в подъезде.

— А коляска?

Все-таки у женщин это в крови — забота о младенцах. Я об этом даже и не подумал. Набираю брата по сотовому. Эрик отчитывается, что коляска уже лежит в моем багажнике. Оперативно. То есть возможности отказаться у меня изначально не было?

— Как бы, друг, ты ко мне до рождения брата или сестры не переехал, — нашептываю Эрику-младшему на ухо, а он опять улыбается.

Не ребенок, а чудо. Все время в хорошем настроении. А мне что-то не до веселья. Сейчас Рик заснет, и бабуле позвоню, пожалуюсь, что со всех сторон зажимают. Неужели я больше ни на что не гожусь, кроме как взваливать на свои плечи коллективную ответственность? Вроде младших должны больше любить, а все почести в нашей семье почему-то старшему, а не мне. Это из-за смерти Эльки и того падения Эрика со скалы?

— Так, с коляской решили вопрос, — удовлетворенно кивает Ника и грустно вздыхает. — Обед я сварю. Справимся. — Она присаживается на корточки перед Риком, и он тут же тычет в ее накрашенные губы пальцем, размазывая помаду по лицу.

Это я научил. Рина недавно на работу собиралась. Накрашенная и красивая. С ярким пухлым ртом. Я спросил Эрика-младшего, настоящие ли у мамы губы. Теперь он у всех проверяет.

Ника опять вздыхает, затем выпрямляется и идет в ванную, тщательно моет руки, потом снимает с себя чулки, достает из сумки косметичку. Собирает волосы в высокий хвост и выходит к нам.

— Чтобы за волосы не дергал и чулки не порвал, — поясняет она, заметив мой недоумевающий взгляд.

Ника совершает все манипуляции с такой уверенностью, что вопрос назревает сам собой:

— У тебя есть опыт общения с детьми?

— Чуть-чуть. На день моих знаний хватит. Но с натяжкой.

— Как бы товарищ с ночевкой не остался…

Брови Ники ползут вверх. Рот удивленно приоткрывается.

— А родители его где? Что за порядки у вас в семье? Часто такое практикуете? Он же еще совсем кроха! — возмущается она.

— Мы сегодня с тобой за родителей. Если ты не готова примерить на себя эту роль, то еще не поздно уйти и оставить меня в одиночестве, — парирую с издевкой.

— Если бы заранее предупредил, то обязательно отмазалась бы, — заверяет Ника и идет в прихожую за сумкой с вещами Рика. — А теперь не брошу. Ребенка жалко. Угробишь ведь.

Она долго перебирает вещи в сумке, затем достает бутылку, тарелку. И даже пустышку находит, которая тут же отправляется в рот Эрика.

— Давай его покормим и в парк. Дома с ним с ума сойти можно. Рик нагуляется и поспит. Мы на лавочке как старички посидим, — озвучивает мои мысли Ника. — Кстати, ты обратил внимание, как мы с ним похожи? — улыбается моя гостья.

— Цветом волос?

— Угу.

Ника идет на кухню и готовит Эрику-младшему суп, варит макароны.

— А котлет пожаришь? — спрашиваю я, наблюдая, как она быстро со всем справляется.

— Если бы фарш у тебя был в холодильнике, а не повешенная мышь, то пожарила бы. Доставку себе организуй, пиццу там или что ты любишь? Я тебе не домохозяйка.