Она достала из-под стойки сумочку, закинула ее на плечо.

– Лина, можно мне проводить тебя до дома?

– Можно.

Она вышла из-за стойки. Улыбнулась, когда он распахнул перед ней дверь.

– Слышала, ты без передышки работаешь в Доме Мане?

– День и ночь, – подтвердил он. – Начал я с кухни. И уже многое успел сделать. А тебя в последнее время что-то не видать на берегу.

– Да, несколько дней я туда не заглядывала. – Она умолчала о том, что не заходила к бабушке намеренно – не хотела искать встречи с Декланом, предпочитала проверить, сделает ли он первый шаг.

Вместе они вышли на улицу.

– Познакомился с Руфусом. Он меня одобрил.

– Бабушка тоже.

– А ты?

– Меня они тоже одобряют.

Деклан рассмеялся. Лина повернула к высоким металлическим воротам, за ними оказался крошечный мощеный дворик, посреди которого стояли железный стол и два стула.

– Лина… – Он взял ее за руку.

– Вот здесь я и живу. – Она указала на лесенку, ведущую на галерею второго этажа, которой он так восхищался в прошлый раз.

– Ну вот! А я-то надеялся вскружить тебе голову своим обаянием и шармом в ходе долгой вечерней прогулки! Знаешь, раз так, почему бы нам…

– Нет. – Повернувшись, она уперлась ладонью ему в грудь. – Зайти я тебя не приглашаю. Во всяком случае, не сегодня. А дальше – поглядим.

С этими словами она приподнялась на цыпочки и, обхватив его за шею, прижалась губами к его губам.

Деклану показалось, что земля под ним закачалась и поплыла. Что за поцелуй! Он пробудил в нем совершенно неописуемые ощущения.

Сладостная нежность ее языка и губ, тепло податливого тела, одурманивающий запах духов…

Но едва он осознал, что происходит, как она отстранилась.

– А ты хорошо целуешься, – проговорила Лина, коснувшись кончиком пальца его губ. – Мне понравилось. Доброй ночи, Дек.

– Подожди минутку!

Хоть Деклан и был потрясен до глубины души, но не настолько, чтобы превратиться в паралитика! Он схватил ее за руку.

– У меня большая практика. – С этими словами он развернул ее лицом к себе.

Накрыв ее улыбающиеся губы своими, гладя ее по спине одной рукой, а другой зарывшись в ее волосы, он позволил себе полностью отдаться поцелую.

«Вот это да!» Эта мысль звенела у нее в голове, а больше Лина ни о чем думать не могла. Она просто таяла у него в руках. Губы его были нежными, но она чувствовала его сдерживаемое нетерпение и вспышки плотского голода. Сильные руки крепко сжимали ее в объятиях.

А вкус его поцелуя… казалось, было в нем что-то полузабытое и родное.

Слышно было, как распахнулась дверь бара, загремела музыка; дверь захлопнулась, музыка стихла. Мимо проехала машина – из ее распахнутых окон доносился энергичный рок-н-ролл.

Лина прижималась к Деклану всем телом, положив руки ему на плечи. От него исходил и окутывал ее пьянящий жар.

– Отлично целуешься, – повторила она и потерлась щекой о его щеку. Раз, другой. – Но сегодня я тебя не приглашаю. Мне нужно подумать. О тебе.

– Ладно. Но я еще вернусь.

– К Лине всегда возвращаются. – «Но ненадолго», – мысленно добавила она. – А теперь езжай домой, Деклан.

– Я подожду, пока ты войдешь в дом.

Она удивленно подняла брови.

– А ты настоящий джентльмен. – И, поцеловав его в щеку на прощание, двинулась вверх по лестнице.

Отперев дверь, она посмотрела вниз. Деклан стоял, устремив на нее взгляд.

– Сладких тебе снов!

– Хорошо бы – для разнообразия! – проворчал он, когда за ней закрылась дверь.

Дом Мане

2 января 1900 года

Все это ложь!

Холодная, жестокая, наглая ложь! Никогда, никогда он не поверит, что его милая Абби от него сбежала! Бросила его, бросила ребенка…