– И ваши гадкие подарки мне не нужны! – в сердцах Эйлин вытащила из кармана веточку незабудок и швырнула её в реку.

Тёмная вода подхватила сверкающую нежно-голубую кисть и закружила в потоке.

– Не смейте ко мне приходить! Я никуда с вами не пойду. Я останусь с папой!

Эйлин от досады даже топнула, потом показала язык ворону и со всех ног бросилась к дому.

***

15. 15 Сны на рассвете

Эйлин

Эйлин ждала, что ночью к ней снова явится какая-нибудь жуть из Леса и спросит за те дерзости, что она наговорила у Даглы.

Но никакие кошмары её больше не побеспокоили – ни во сне, ни наяву. Она сладко спала до рассвета.

А утром пошла, как обычно, открывать ставни…

И обнаружила под окном букетик незабудок.

Тех самых, волшебных, мерцающих серебром. Не одну крохотную веточку, а целый букет! Хорошо ещё, что лежал он на уличном карнизе, а не на подоконнике внутри дома. И хорошо, что его никто не заметил, раньше самой Эйлин.

Она фыркнула и надменно задрала носик. Подхватила небесно-голубые цветочки и легкой бабочкой упорхнула со двора. В этот раз она задерживаться на берегу реки не стала, швырнула букет в тёмный поток, усмехнулась, довольная собой, и без лишних слов убежала обратно.

На второе утро всё повторилось.

Эйлин уже не удивилась. Да и злость давно прошла. Она даже рассмеяться хотела, но поспешно закрыла себе рот ладошкой. Не хватало ещё привлечь чьё-то внимание своим хихиканьем.

– Ну что ж… – с вызовом тихонько пробурчала Лина себе под нос, – посмотрим, кто кого переупрямит!

Уже привычной тропкой Эйлин направилась к реке. Сегодня она не стала молчать.

– Потешаетесь надо мной, да? – хмыкнула она, упершись одной рукой в бок, а в другой сжимая очередной букет. – Очень смешно! Или, может быть, я в прошлый раз недостаточно громко кричала? Мне не нужны ваши подарки! И не смейте их больше приносить! Хоть бы цветочки пожалели… – буркнула она в конце своей огненной речи.

Охапка стеблей с лазурной шапочкой из нежных лепестков снова плюхнулась в реку и унеслась вниз по течению.

Днём Эйлин хватало забот да хлопот и в доме, и в огороде, и во дворе. А теперь ещё нужно было помогать Море с подготовкой к свадьбе. Её решили устроить после Лугнасада, как и хотел Эхри. А это уже через дюжину дней. Не так много, если разобраться…

Да и помощниц из женщин у Авонморы особо не было. Только вот младшая сестра. Да ещё соседка, старушка Шелта – та хоть советом помогала.

Родная бабушка Моры, мать Дервлы, к внучке всегда относилась прохладно, будто та ей и не родня. А вторая бабушка, мать Джерарда, давно умерла.

К матери Эхри за помощью Мора обращаться стыдилась. Когда Эхри пришёл к родителям вместе с невестой, дабы соблюсти обычай и от них тоже благословение получить, те приняли её спокойно и даже с улыбкой, но, как сказала сестрица, по глазам было видно, что сомнения гложут и отца, и, особенно, мать жениха.

Эхри уверял, что она напрасно тревожится, что родителям она по душе, привыкнут немного и будут жить все душа в душу. Эйлин не знала, верит ли в это Мора, но, когда Эхри склонялся к ней и что-то тихонько шептал на ухо, старшая точно обо всех тревогах забывала. А потому Лина нисколько не сомневалась, что свадьба у старшей сестрицы будет чудесная, а жизнь с Эхри и того лучше. А пока они вовсю к той свадьбе готовились.

Надоедать будущим родственникам по пустякам скромница Мора не хотела. Сказала, мол, сами справимся. И Эйлин в этом не сомневалась.

Во всей это предпраздничной кутерьме как-то забылось всё то, жуткое, с чего и начались эти разговоры о свадьбе. Отец сперва решил, что нельзя уезжать, пока Мору замуж не отдали. А потом и вовсе перестал про отъезд говорить.