Его вопрос застает меня врасплох и одновременно ранит. Молчу… Заторможено взмахиваю влажными ресницами, облизываю пересохшие губы.

- Что?

Смотрю на некогда любимого мужчину – и не узнаю его. Я уже и сама сомневаюсь, что мы были вместе. Может, и правда обозналась?

- Ваше лицо… кажется мне знакомым, - с прищуром изучает меня Миша, будто считывает каждую реакцию. - Может быть, мы пересекались где-то?

Пересекались…

Я настолько незначительный эпизод в его жизни, что он легко выбросил меня из головы. Впрочем, сколько мы были вместе? Месяц? Два? Мы провели друг с другом одну зиму, самую счастливую в моей жизни, а после... Миша уехал. Как оказалось, навсегда.

Сейчас без зазрения совести спрашивает, знакомы ли мы? Я думала, что умру без него – и только дочки придавали мне сил жить дальше. А он… просто забыл.

Лучше бы никогда не возвращался, чем так…

- Извините, но я организовываю столько свадеб и мероприятий, общаюсь с таким несметным количеством людей, что физически не могу запомнить каждого. Все возможно, - отвечаю абстрактно.

От лжи сводит зубы, горечь появляется во рту. С трудом сглатываю колючий ком в горле, стараюсь не расплакаться. Пальцы подрагивают, и Мишин взгляд снова опускается на безымянный. Тухнет.

- Понял, - бесцветно роняет он. – Всего доброго. И еще раз извините.

Он разворачивается, чтобы уйти, а я не выдерживаю. Неведомая сила толкает меня сделать то, за что потом буду ругать себя.

Я останавливаю его.

- Миша…

Мой сиплый шепот растворяется в грохоте отрывающейся двери, суматошных шагах и истеричном мужском вопле:

- Где эта дрянь, которая хочет сорвать нам свадьбу? Признавайся, тебя папины конкуренты подослали?

В кабинет врывается тот самый мажор, который угрожал мне своим влиятельным отцом. Разъяренный, как бык на арене, глаза налиты кровью, ноздри раздуваются. Крутит головой в поисках красной тряпки, видит меня, стучит копытом и порывается вперед, но… так и зависает на месте, будто бьется в невидимую преграду.

Миша лениво выставляет ладонь, что упирается в щуплую грудь парня – и этого достаточно, чтобы тот споткнулся и закашлялся.

- Прояви уважение к даме, салага. Или придется тебя воспитать, раз папка не смог.

Дыхание перехватывает… Сейчас передо мной – прежний Демин. Офицер. Бесстрашный, решительный, стойкий, неравнодушный. Тот, кого я полюбила.

- Ты кто такой? До свидания, дядя, - огрызается клиент, не до конца осознавая, с кем имеет дело. – Я к этой мошеннице, а не к тебе.

Рука на его груди сжимается в кулак, сминает лацкан блейзера, который дороже моей годовой выручки.

- Прекратите, пожалуйста, - растерянно лепечу, но мужчины не обращают на меня внимания, будто я мошка, зудящая над ухом.

- Сейчас объясню популярно.

Миша хватает парня за грудки и без труда приподнимает над полом. Слегка встряхивает, будто хочет выбить из него всю дурь.

- Э-э-э, дядя, ты чего? – растерянно тянет мажор, болтая ногами в воздухе.

Это катастрофа! Вот только драки мне здесь не хватает, чтобы точно агентство закрыли. Если Миша сломает жениху нос перед свадьбой, это уже не удастся замять.

- Отставить, Демин! – рявкаю на эмоциях.

Вздрагивает. Подчиняется. Оглядывается на меня со смесью шока и уважения. Он всегда так реагировал, когда я набиралась смелости и командовала. Ему это нравилось.

Снова проклятые воспоминания! Прогоняю их.

Разорвав теплый зрительный контакт с Мишей, я растягиваю губы в неестественной улыбке и приторно мило прошу:

- Будьте так любезны, отпустите моего клиента. Он уяснил урок и больше так не будет. Правда, Максим? – обращаюсь к мажору, как к школьнику.