— Ты дурак? Это не ресторан, а кафе. И…

— Да, — рявкнул Эльнур. — Это — кафе. А ты — шлюха и лгунья.

Я дернулась, словно от пощечины. Да это и есть пощечина! Меня никогда не оскорбляли, разве что незнакомые хамы на улице, и тролли в интернете, но родные, друзья — никогда.

И как же это оказалось больно! Из-за несправедливости больно! Всё же очевидно, а Эльнур — он даже выслушать не смог, зато как унижать — тут он первый.

— Да пошел ты, — прошептала, и развернулась в сторону выхода.

— Охренеть! Вместо того чтобы на колени передо мной встать, и извиниться — посылаешь. Хороша невеста! Стоять, — Эльнур дернул меня за руку, и заставил развернуться к нему лицом. — Дождалась, пока родители улетят, и по рукам пошла? Ай, хороша! Ай, молодец! Так чесалось? Подарочки хоть дорогие ёбарь сделал, или масс-маркет? А, он же еще и деньги тебе вручил. Прайс озвучишь?

Пакет с косметикой шумно упал рядом с нашими ногами, и моя освободившаяся ладонь звонко встретилась со щекой Эльнура.

— Это был менеджер косметического. Косметика — на рекламу, деньги — аванс. А ты просто мудак. Видеть тебя не желаю!

Я подняла пакет, и пошла к выходу.

— Я на идиота похож? — услышала я вслед, Эльнур еще что-то прокричал, но… пошёл бы он прямиком в нечистую пасть шайтана!

Это я — Я имею право себя поругивать! Он — нет!

Кошмар, Эльнур еще и прилюдно не постыдился на меня вызвериться. Он меня настолько не уважает! Настолько… презирает. Да, именно презирает, раз заподозрил не просто в измене, а в проституции!

Телефон в кармане завибрировал, и я услышала новый окрик:

— Севиль!

Обернулась, и показала Эльнуру фак. От души, дорогой!

— Севиль, остановись!

Я свернула за угол, на секунду и правда остановилась, чтобы вызвать такси. Но пока оно доедет, Эльнур успеет наговорить мне еще букет мерзостей. Остановка через перекресток, а потому… потому…

Потому я вошла в бизнес-центр. Десять-двадцать минут посижу где-нибудь здесь, в кафешке, а потом выйду и вызову такси.

К глазам подступили слезы обиды. Слова Эльнура до сих пор эхом во мне гуляют. Противно, унизительно, горько так, что практически невыносимо! Нет, нужно вызвать такси сейчас. Пусть водитель ко входу подъедет, и я сразу выбегу, и на Эльнура не наткнусь. А то разрыдаюсь еще здесь, на людях.

Я достала телефон. Чуть не уронила его — руки дрожат. Разблокировала, и убедилась: да, звонил мне именно Эльнур. Скотина ты, жених мой!

«Если насчет менеджера правда — почему сразу не объяснилась? Ты слишком долго придумывала оправдание. Знаешь, что-то не верю я тебе» — всплыло сообщение всё от него же, и я с чистой совестью отправила номер Эльнура в черный список.

— Козлина, — зажмурилась, чтобы не плакать, зло тряхнула зажатым в ладони телефоном, и… врезалась носом во что-то теплое и твердое.

В кого-то.

— Эй, — услышала знакомый мужской голос, и аромат парфюма тоже знакомый, и даже прикосновение сильных ладоней — они не прикасались ко мне, но тоже будто знакомые.

— Эй — зовут лошадей, — хныкнула я, открыв глаза и увидела Корнея. То есть, Корнея Андреевича.

— А ты почему здесь? На учёбе почему столько времени не была? — спросил он строго. Голос такой же строгий, как и вид: костюм, а не джинсы и рубашка, как обычно. Такой стильный, деловой и, кажется, еще более взрослый чем обычно.

Наверное, на встрече был по работе. Или с женщиной. Или еще какие-то важные дела были. Не такие как у меня — прятки от жениха, назвавшего проституткой за двадцать тысяч рублей!

— Севиль? — нахмурился Ветров, с тревогой глядя на меня.

— Я… — захлебнулась воздухом, попыталась спрятать от Корнея лицо, выражением которого я сейчас не управляю. Убежать бы! — Я…